Присвоенная, или Жена брата

Наконец, Арнэй отрывисто кивнул. Но не мне, а гонцу. Моего взгляда он теперь избегал. Впрочем, это было уже неважно. Ведь он сказал то, что я так отчаянно желала услышать.

— В ближайшее время я созову совет, и он проголосует за то, как нам поступить, — произнес Арнэй.

Я выдохнула, только сейчас осознав, что все это время не дышала. Это была маленькая, но победа. Первый шаг на долгом и трудном пути. Их предстоит сделать еще немало, но я готова на все.

Свекровь поднялась и с недовольным видом покинула обеденный зал. Вот уж кто точно не будет голосовать за помощь моей крепости. Тереза с родственниками торопливо ушла вслед за ней. Они не вмешивались в происходящее и на том спасибо.

А что Харальд? Я посмотрела на мужа. Хотя какой он мне муж? По правде говоря, мы с Харальдом абсолютно чужие люди, волей судьбы связанные друг с другом.

Нет, от него поддержки не дождаться. Я даже не стала спрашивать. Когда Харальд встал, чтобы уйти, просто проводила его взглядом.

Гонца увел слуга, ему надо было помыться, поесть и отдохнуть после долгого пути. Остались только я и Арнэй. Похоже, он — единственный, с кем я могу договориться. Вопрос в том, какую цену он запросит за свою помощь.

— Мои родные страдают и погибают прямо в эту самую минуту, — сказала я. — Ты видел доказательства, монстры существуют, они не выдумка.

— О, теперь ты говоришь со мной, — хмыкнул Арнэй. — Помнится, пару ночей назад ты велела мне уходить и не возвращаться.

Я прикусила нижнюю губу. Это будет непросто. Арнэй злится на меня за отказ. Прямо сейчас мне предстоит решить — на что я готова ради своей семьи? Как далеко я способна зайти, чтобы спасти их?

Отправить войско на войну за чужую крепость дорогого стоит. Наверняка Арнэй потребует взамен не одну ночь, а столько, сколько пожелает. Я в состоянии заплатить?

— Помоги им, — я, сжав кулаки, встала из-за стола, — и я сделаю все… что пожелаешь.

Слова дались с трудом, но я все-таки выдавила их из себя. До чего докатилась! Добровольно предлагаю себя мужчине — ничего унизительнее не придумаешь.

Наши глаза встретились, и я уже не могла отвернуться. Арнэй каким-то невероятным образом удерживал мой взгляд. Я наблюдала, как черная воронка его зрачков растет. В глубине этой тьмы клубилось желание. Такое горячее, что я ощущала жар от его тела даже на расстоянии в несколько шагов. Удивительно, почему другие никогда этого не замечали. Он же буквально пылал!

Арнэй подошел ближе, протянул руку, словно хотел коснуться меня, но так и не сделал этого. Рука замерла в миллиметре от моей кожи. Это было еще не прикосновение, но все же Арнэй находился достаточно близко, чтобы я ощущала его тепло. И запах.

Когда-то его запах ассоциировался у меня с хищником. Почуяв запах волка, лань срывается с места. Вот так и я бежала, едва его уловив. Но теперь все изменилось.

Я опасалась вдохнуть глубже этот запах, поэтому задержала дыхание. Я боялась сорваться. Боялась почувствовать то, что с недавних пор чувствую рядом с Арнэем — необходимость.

В этом я не признавалась даже себе самой. Потому что это было страшно и неправильно. Желать чужого мужчину — грех. Изменять мужу — грех. Врать — грех. Похоже, я закоренелая грешница и после смерти меня ждет самый жаркий костер.

Мне не нравилось, во что Арнэй превратил меня. Вопреки моему желанию он подсадил меня на наши ночные встречи, на себя. Даже сейчас я больше хотела, чтобы он дотронулся до меня, чем отступил.

— Любопытно, как далеко я готов зайти ради тебя? — задумчиво спросил Арнэй.

Он говорил сам с собой. Задал себя вопрос и ждал ответа от себя же. Одним богам известно, каким тот был.

Отдернув руку от моего лица, Арнэй ушел. А я так и не поняла — он отказался помочь или согласился. Похоже, он еще сам не до конца решил. Но одно точно — мое предложение он отверг.

Непостижимый мужчина! Врать и изворачиваться, чтобы получить меня, ему было интересно. Но стоило намекнуть, что я готова стать его, как он отступил.

И все же я была ему благодарна. Я хотя бы не чувствовала себя продажной девкой, торгующей телом ради помощи родным.

Глава 25 Совет

Фреи надо было стать палачом. Она определенно знала толк в издевательствах. Во время нашего откровенного разговора нанесла мне удар в спину этим своим «я ничего не почувствовала». Но этого ей показалось мало, она придумала новую пытку — самоустраниться и со стороны наблюдать за моей агонией.

Русалка заперлась в своей комнате, я даже видеть ее не мог. Она как будто наказывала меня.

Я не выдержал и дня, отправился к ней той же ночью. Стоял под ее дверью, просил впустить меня.

Я за Фреей готов был ползать на коленях, вымаливая крохи ласки. Нет у меня больше гордости. Ничего нет. Один нежный взгляд, и я буду счастлив. Я не мог ее заставить любить себя. Я мог лишь умолять.