Притчи

— Это морок, — сказал волшебник, запахивая серую мантию. Красный капюшон скрывал его лицо. — Они живут в этом мороке, чтобы не видеть самих себя. Только магия позволяет увидеть их отвратительную сущность.

— Моим воинам, — нахмурился Элберет Высокий, — будет непонятно, почему они должны убивать тех, кто так похож на них самих.

— Я помогу тебе, — мягко сказал маг, забирая трубу из рук владыки. — Они увидят то, что им нужно увидеть.

3.

Воевода Гитониэль Сильный поднял ятаган, засиявший синим огнём. Воины воздели копья и закричали.

— Высокородные эльфы! — закричал Гитониэль, потрясая ятаганом. — Сегодня — день величайшей битвы в истории Средиземья! Мы отправим в ад мерзких орков Элберета, чей вид ненавистен даже Солнцу и Луне! Мы избавим от них мир! Слава!

Эльфы застучали копьями о щиты, воздух наполнился грохотом. Прямо на шлем полководца упал оглушённый коршун.

Он дважды поразил ятаганом невидимую цель, подавая сигнал.

Взвились бунчуки тысяцких.

4.

— Вот они, — сказал волшебник Ал Серый, передавая Гитониэлю бинокль.

Далеко впереди можно было различить крохотные фигурки орков, строящихся в ряды.

— Странно, — сказал Гитониэль. — Они так похожи на нас. Кажется, что это не порченные колдовством создания, а эльфы. Несколько иные, чем мы, но ничем не хуже…

Волшебник молча протянул ему другой бинокль, покрытый колдовскими рунами.

Полководец навёл его на орочьи ряды.

— Да, — признал он после короткого молчания, — они мерзки и отвратительны. Но почему это не видно простым взглядом?

— Это морок, — сказал волшебник, натягивая на лоб серый капюшон. — Они живут в нём, чтобы не видеть самих себя. Только магия позволяет увидеть их отвратительную сущность.

— Моим воинам, — нахмурился Гитониэль Сильный, — будет непонятно, почему они должны убивать тех, кто так похож на них самих.

— Они увидят то, что им нужно увидеть, — мягко сказал маг, забирая бинокль из рук владыки. — Я помогу тебе.

5.

Небо над полем битвы было черно от стервятников. Такого пиршества мерзкие птицы не знали тысячу лет.

Ал Серый шёл по трупам, потому что идти было больше не по чему. Под грудами плоти не было видно земли.

Сер Алый аккуратно поддерживал коллегу под локоть.

Из-за особенно высокой горы трупов вышел коренастый орк в блестящем золотом шлеме.

— Вы отлично поработали, — сказал он, усмехаясь. — Внушить этим кретинам эльфам, что против них стоят орки — это был красивый ход. Два эльфийских клана перебили друг друга. О лучшем исходе я и не мечтал. Я вас награжу, когда мои воины соберут добычу.

— Владыка Раррог, — осторожно заметил Сер Алый, — мы должны вам сказать одну вещь. Мы ничего не внушали этим несчастным. Мы просто показали им то, что есть на самом деле.

— И те и другие, — сказал Ал Серый, — были орками. Посмотри на эти тела внимательнее. Морок уже покидает их. Это тела твоих сородичей, Раррог.

Орк в золотом шлеме недоумённо скосил глаза. Посмотрел на ближайший труп, потянул его за руку. Заглянул в мёртвое лицо — скуластое, клыкастое лицо орка.

— В самом деле, — пробормотал он, оглядываясь и видя орочьи трупы. — Это всё ваша проклятая магия? — он схватился за меч.

Ал чуть отступил назад, Сер подался чуть левее.

— Это, — сказал Сер Алый, — и впрямь наша магия, но не сейчас мы её наложили. Это случилось давно. Орки этих двух кланов так ненавидели себя за уродство, что их мужчины не могли соединяться с женщинами для порождения потомства. Они попросили нас о помощи, и мы даровали им морок. Он окутал их, и они стали видеть себя прекрасными эльфами. Тогда они полюбили себя, перестали мучиться и начали жить. Через несколько поколений они забыли, что когда-то были орками, и вообразили себя настоящими эльфами по крови. Но соседей они по-прежнему считали орками и ненавидели, как опасных врагов. Сегодняшняя битва была неизбежной.

— Я понял, — зарычал Раррог, — вы обманули меня. Вы лишили меня союзников! Если бы я знал, что они — такие же орки, как и мои подданные, мы могли бы соединить силы и ударить по эльфам!

— Нет, — сказал Алый, — мы сделали это из жалости. Наше колдовство, увы, не всесильно. Мы не можем наложить морок навечно. Он уже улетучивался, мы лишь немного ускорили это. Но, так или иначе, и народ Элберета, и народ Гитониэля вскоре узрели бы воочию, что они орки, и не смогли бы жить дальше. А так они погибли как эльфы. Это всё, чем мы могли им помочь и загладить свою вину перед ними.

— В чём же ваша вина? — насторожился орк.