Притчи. Стихи. Рассказы 1-15

Невообразимый ужас объял нашего молодого человека, ему в одну эту минуту, которую он разглядывал мертвецов и их служебную машину, представилось нечто кошмарное, которое не было бы кошмарным, если б не было реальным. Было очевидно, что убийца или убийцы это люди может и не с большими силами, но с дерзостью, которая не имеет границ, — и уж конечно теперь эти убийцы пойдут до конца, потому что свидетельство того, что они готовы к любым последствиям, было перед глазами, и разумеется так просто они не сдадутся.

Молодой человек сам был милиционером и вспомнил об этом с некоторым позорным чувством. Он подумал: а вдруг кем-то объявлена охота милиционеров или что-то вроде того. Страх овладел им, он побоялся сделать даже хотя бы один шаг в сторону машины и убитых. Скрепляя сердце он наоборот стал делать шаги назад, с мыслью, что авось никто не заметит случайно, что он здесь был. Можно конечно оправдать его трусость неимением в распоряжении табельного пистолета, но если по честности, то про табельный пистолет наш милиционер и не вспомнил ни разу…

Он сделал шагов пять в сторону спины и вдруг что-то почувствовал — но почувствовал не физически, хотя физически тоже, но прежде физического он почувствовал душой ли, мозгом ли, что сзади есть какой-то предмет ли, человек ли…

— Ай! — успел вскрикнуть он и даже успел немного поднять руку, а затем потерял сознание.

Впоследствии он помнил почти явственно, как кто-то ударил его вероятно монтировкой или арматурой.

2

Очнулся он на том же месте, на котором был повержен. Вокруг уже было много людей, стояли машины — простые и милицейские, — как и люди были тоже в штатском и в форме. Милиционер подумал: слава богу, теперь я в безопасности.

— О, очнулся. — сказал кто-то.

Милиционеру тон предложения показался грубым, но он не обиделся, а напротив, натужно улыбнулся. К нему подошла женщина врач и поднесла ватку к носу с вонючим спиртом, — и тоже сделала это так грубо, что милиционер не ожидал такого с собой обращения.

— Виталя, отведи его в машину. — произнёс серьёзным голосом какой-то человек.

Милиционер наверно понимал, что отвести в машину нужно именно его, но как-то в это ещё не верил. Он витал в мыслях, что о нём сейчас позаботятся и уже готов был начать учтиво отказываться от медицинской помощи, — как подошедший человек с силой взял его под руку, затем поднял, а повёл не в машину скорой помощи, которая здесь тоже стояла, а в милицейскую машину, на заднее сидение… Милиционер, ведший нашего милиционера, тоже сел рядом на заднее сидение, вскоре сел ещё один милиционер за руль, — ни того, ни другого наш милиционер не знал, — машина завелась и они поехали.

Наш потерпевший милиционер стал догадываться, что он — подозреваемый. По молодой своей чувствительности он хотел было начать возмущаться и оправдываться, дескать, ребята, вы не того собираетесь допрашивать, — но что-то серьёзное и что-то потяжелевшее в душе его не дало ему вымолвить и слова. Он решил молча доехать до отделения и по дороге заодно хоть как-то собраться с мыслями.

Его привезли и завели в кабинет. Следователя ожидать пришлось не долго, минут пятнадцать, — вскоре он вошёл и начался допрос. (Мы не станем передавать все подробности допроса, ибо это слишком скучно.)

— Ну рассказывайте. — промолвил светловолосый мужчина, чуть только старше нашего милиционера. — Что вам сделали убиенные?

Допрашиваемый милиционер вытаращил глаза, он не ожидал такой дерзости в свой адрес.

— Вы о чём! Я сам потерпевший!

— Тише, тише. Это мы знаем. Так что вам сделали убиенные?

— Слушай ты! Следила! Ты! Я…

— Успокойтесь. Я надеюсь Вам не надо объяснять, какие ответные меры мы в праве предпринять на ваше буйство?

Милиционер немного осадил себя и немного задумался. Прошла минута и по взгляду следователя было видно, что он сейчас снова станет давить на него другими глупыми вопросами. Милиционер собрался с силой и, придавив гордость в душе сколько было возможно, в пол голоса начал:

— Меня бы в травм пункт… Мне по голове ударили…

— Кто Вам ударил по голове?

— А я по чём знаю?

— Где вы взяли взрывное устройство?

Гордость нашего милиционера была им сами действительно несколько подавлена и поэтому сил теперь заорать: «какое к чёрту взрывное устройство!» — у него не было.

— Меня по голове ударил кто-то… — опять тихо промолвил он, как бы из последних «вежливых сил».

Он стал показывать рукой место, куда его ударили, но к собственному сожалению не нашёл на этом месте не то что рассечения, а даже шишки, ощупывая череп и теребя волосы. Так что если бы суровый следователь даже решил понянчиться с подозреваемым и отправил бы его на мед-освидетельствование, дабы зафиксировать побой, то медики всё равно бы ничего не обнаружили на его черепушке и, более того, зафиксировали бы, что он шарлатан и водит следствие за нос.

— Ладно. Не хотите говорить. Андрюха! — крикнул следователь кому-то за закрытую дверь.

Андрюха вошёл.

— Андрюх, отведи его в камеру к блатным. Пусть подумает.