Притяжение

И что? Прокричать, что она еще жива? А где доказательства? Где новые предложения, контракты?

Тебя списали со счетов. Тебя зарыли живой в землю, Лин, сказала она себе, садясь за руль красного «ауди» с откидным верхом. И только от тебя одной зависит, выползешь ли ты на свет или сгниешь в могиле забвения.

Ладно, она еще покажет им всем!

2

До встречи оставалось еще полчаса, и Линда не отказала себе в удовольствии пройтись по Голливудскому бульвару. Застроенная в тридцатые годы роскошными особняками, дорогими магазинами, модными ателье и шикарными отелями, она считалась главной улицей этого знаменитого на весь мир местечка, хотя уже давно потеряла прежний блеск и даже числилась в списке потенциально опасных районов. Тем не менее, Аллея Звезд по-прежнему привлекала сюда тысячи туристов, многие из которых всерьез надеялись встретить на ней кого-то из своих идолов.

Когда-то Линда мечтала получить и свою, персональную звезду, но те времена давно канули в Лету.

Впрочем, она утешала себя тем, что Фрэнку Синатре тоже не слишком повезло. Давным-давно, когда Торговая палата Голливуда вознамерилась впечатать в тротуар звезду с его именем, какие-то умники выбрали для этого не Голливудский бульвар, а Вайн-стрит. Возможно, они думали, что люди с бульвара будут приходить туда фотографироваться. План, если он заключался именно в этом, не сработал. Фрэнк оказался в одиночестве, причем в таком месте, куда туристы почти и не заглядывали. Звезда попала на пешеходный переход между двумя автомобильными стоянками, по соседству с административным зданием, войти в которое можно лишь в том случае, если вы сумеете убедить охранника отпереть дверь.

Гарри уже дожидался ее в баре «Македонии». Восседая на высоком табурете, он вел оживленную дискуссию с каким-то интеллектуалом в очках и клетчатом твидовом пиджаке. Судя по экспрессивности жестов и громкому голосу, ее бывший успел пропустить не один стаканчик мартини с водкой.

Остановившись в паре шагов от стойки, Линда прислушалась. Гарри как раз сел на своего любимого конька и не собирался с него слезать.

— Нет-нет, вы ошибаетесь. — Он покачал пальцем перед носом собеседника. — Проблема не в режиссерах и не в отсутствии сценариев. Проблема в обществе, которое не готово принимать серьезное, настоящее кино. Америка превратилась в страну вегетарианцев и испортила желудок. Она посадила себя на диету и уже не способна переваривать настоящее, с кровью мясо. Нет, она не способна даже жевать его!

— Но разве у нас никто не снимает настоящее кино? — попытался возразить очкастый. — И разве не режиссеры и продюсеры навязали стране и миру ту самую диету, о которой вы говорите? Разве не они...

— Разумеется! — перебил собеседника Гарри. — И они тоже! Мы построили общество потребления, а неизменным следствием главенства принципа потребления является массовое производство. Хот-доги и гамбургеры, стандартные фигуры и жвачка вместо искусства. Если так пойдет и дальше...

Боже мой, с горечью подумала Линда, он же ничуть не изменился за все эти годы. Те же темы, те же доводы, те же примеры. А ведь когда-то именно такие речи впервые привлекли ее внимание к Гарри, выступившему в качестве одного из сопродюсеров «Снов наяву». Когда это было? В другой жизни.

Впрочем, предаваться воспоминаниям ушедшей молодости и ронять слезы умиления она вовсе не собиралась. Только не сегодня, когда ее зачислили в разряд «бывших». Сейчас ее переполняли злость и возмущение.

— Гарри.

Он не оглянулся. Может быть, не услышал. Может быть, сделал вид, что не слышит.

— Гарри Шелдон!

Сработало. Рука застыла на середине выразительного жеста, глаза блеснули...

— Лин! Как я рад тебя видеть! — Он соскочил с табурета, подошел, обнял ее за плечи.

Такой нежный. Такой внимательный. Такой...

Она не могла позволить себе даже минутную расслабленность. Только не сейчас.

— Если не ошибаюсь, ты собирался о чем-то поговорить? Если нет, то я...

Очкастый перевел взгляд с Линды на Гарри и обратно.

— Эй, вы ведь Линда Моррисон? — Он повернулся к собеседнику. — А вы Гарри Шелдон, верно? Черт побери, ребята! Ну и ну! Кто бы мог подумать!

У нее не было времени ни на воспоминания, ни на раздачу автографов.

— Да-да, конечно, — спохватился Гарри. — Я уже и столик заказал. Идем. — Он похлопал соседа по плечу. — Извините, приятель, нам надо кое-что обсудить. Приятно было поболтать.

— Взаимно.

Линда вздохнула и повернулась к выходу. Гарри догнал ее уже в фойе.

— Не сердись.

— Не сердись? — Она обожгла его презрительным взглядом. — Посмотри на себя. В кого ты превратился?

— Ладно, хватит читать нотации, — досадливо поморщился он. — Дело слишком серьезное, так что давай не будем портить друг другу настроение мелкими придирками.

— Слишком серьезное? — насторожилась Линда. — Что ты имеешь в виду?