Притяжение II

– Да, – затравленно покосилась на мужчин, затем, растирая переносицу, отошла подальше, чтобы собраться с мыслями и расставить произошедшие события по порядку. – Он обнаружил жучок, – она истерично улыбнулась и развела руками. – Я ведь обычный любитель. Поставила, куда смогла – под край столешницы. Позвал. Показал мне… кое-что. В общем. Он шантажирует меня.

– Чем?

Тишина. Она не могла сказать такое. Тем более в присутствии своего парня.

– Чем, Одри, – холодно приказал мистер Эллингтон.

– У него есть видео… на котором… мистер Эллингтон, я бы не хотела. Не при Итане.

– Я убью этого сукина сына, – просипел парень.

– Подожди, – осадил его Генри. – Продолжай. Что он заставил тебя делать?

– Он дал мне телефон, который я должна была вручить Амелии, но до сегодняшнего дня я не решалась даже подумать об этом. Тем не менее, дала, за что не могу себя простить. Я просила ее не выходить к нему… но она не послушала. На кону моя репутация, и Амелия не раздумывая решила ее защитить. Какая же я идиотка, а теперь… теперь, – Одри снова разревелась, уткнувшись в ворот рубашки Итана.

– Теперь объясни, что здесь произошло. Я ничего не понимаю. О каких детях ты говорила?

Одри побледнела. Имеет ли она право рассказать? Нет, не так. Имеет ли она право утаить сейчас эту информацию?

– Перед выходом Амелия рассказала, что видела встречу Шарлин с какой-то женщиной. И незнакомка проговорилась, что у нее похитили сына. Я так понимаю – это была нотариус, заверившая вашу подпись под заявлением о смене директора Тринити.

– Вот почему она отказалась сотрудничать. Ее запугали! – осенило мужчину.

– Именно, – подтвердила Одри. – И, мистер Эллингтон… я не должна вам этого говорить, но… сейчас… при таких обстоятельствах… я не могу утаить. Не имею права.

Она замешкалась, наткнувшись на непонимающий взгляд.

– Во-первых, я подслушала под дверью. И именно поэтому позвала вас. Кристофер угрожает родителям Амелии. Она же любит вас. Господи, да она жить без вас не может и, поверьте, останься Кристофер единственным мужчиной на планете, она бы даже не посмотрела в его сторону!

– Я это знаю, – виновато улыбнулся Генри.

– А во-вторых… поздравляю, – слабая улыбка. – Вы… вы станете папой, мистер Эллингтон.

– Что? – опешил Итан. – Амелия беременна? Как? Когда?

– Ты, правда, не знаешь, как, Итан? – вспылила женщина.

Мистер Эллингтон немигающим взглядом смотрел на женщину. Затем, не изменившись в лице, набрал номер.

– Бернард. Дом родителей Амелии под круглосуточную охрану. Немедленно. Возможно сопротивление. Команду наблюдения ликвидировать. Миссис и мистера Уэйнрайт доставь в Розу. Понадобится – примени силу, и глаз с них не спускай. Дай отмашку копам. Пусть описывают офисы Аллен ФинГрупп и арестовывают счета. Да. Еще одно. Он похитил сына нотариуса. Миссис Гулинер. Займитесь этим вопросом. Верните ребенка. Тогда она даст показания. И, Бернард, – он помолчал, а потом, улыбнувшись новой, совершенно новой скромной улыбкой, добавил. – Я стану папой…

– Я знаю, мистер Эллингтон. Поздравляю.

– Что значит, знаешь? И не доложил?

– Мисс Уэйнрайт не велела. Это личное. Все будет сделано.

Тишина. Только едва слышно гудел фонарь, озаряющий стоящих в кругу света Одри, Итана и мистера Эллингтона желтоватым светом грядущих перемен.

– И что теперь? – женщина прорвала тишину.

– Теперь я сотру Кристофера Аллена в порошок, – улыбнулся Генри и, развернувшись, оставил Одри с Итаном наедине со своими мыслями и страхами.

* * *

Кристофер втолкнул меня в апартаменты. Неприятно пахнуло цитрусом, дорогими кубинскими сигарами и алкоголем. Темноту развеял слишком яркий, почти голубой свет огромной вычурной люстры, распространяющей по потолку железные лучи практически на протяжении всей гостиной, в которой я и была оставлена. Телефон у меня отобрали. Сумочку тоже. На мне осталось лишь концертное платье и туфли. Уверена, одежда задержится на мне недолго. Жаль, я не умею, как отец, собрать радио из двух проводков и пульта от телевизора. Уверена, что он использовал что-то еще, но мне даже этого хватило, чтобы понять – подобные забавы не для меня. Сейчас как никогда жалею, что всегда росла аленьким цветочком, больше поддаваясь влиянию доброй матери, которая настаивала, что доброта – не только украшение для леди, но самое сильное средство, способное противостоять любому злу. Как добро может противостоять такому злу, как Кристофер Аллен? Хотя, если вдуматься, есть в этом доля рационального. Если я буду строптивой, он причинит мне вред. А если выполню его требования – останусь живой, и, возможно, смогу спасти родителей и горошинку.

Оказывается, он давно стоял в дверях и наблюдал, как я, обхватив руками плечи, слоняюсь по гостиной.

– Нравится? – улыбнулся мужчина, протягивая мне стакан с темной, почти черной жидкостью.

– Спасибо. Не пью.

– Выпьешь, – поставил на журнальный столик, свой стакан осушил залпом и, шумно выдохнув, примостил рядышком с моим.

– Кристофер, мы с вами не враги, – мягко начала я, присаживаясь на диван. Чтобы не дать ему простора для рук и фантазии. – Я отдам акции, но жениться? На мне?