Притяжение II

Раздался телефонный звонок. Сбросив его, Кристофер продолжил дрочить. Зазвонил другой телефон. Показав, чтобы я продолжала танцевать и, лаская себя одной рукой, другой он взял телефон и ответил.

– Если это неважно – убью, – через несколько мгновений он даже дрочить перестал и заорал. – Что? Кто приказал? Когда? Всех юристов туда, живо! Я сказал живо!

Швырнув трубку в стену, Кристофер, даже не приведя себя в надлежащий вид, впился в меня ненавидящим взглядом.

– Этот подонок покусился на самое дорогое для меня. Значит, я покушусь на самое дорогое для него!

Взгляд упал на мой голый живот. Я, задохнувшись от ужаса, закрыла обеими руками горошинку.

– Это тебе не поможет. На диван.

Стояла, не шелохнувшись.

– На диван. Живо! – он заорал так, что я вздрогнула от неожиданности. Звон его мерзкого голоса стоял в ушах и заглушал даже бешеный ток крови. Не думая о последствиях, желая спасти горошинку, я, развернувшись, я кинулась со всех ног из гостиной.

– Дура! Если поймаю – я убью тебя!

Сердце неслось, как загнанное, пытаясь обогнать меня и выскочить из тела, бешено шумела кровь в ушах. Спрятаться. Я должна спрятаться! Только где спрячешься в незнакомом доме?

Шмыгнула за какую-то дверь. Оказалась на кухне. Выхватив из стойки с ножами самый большой, спрятала саму стойку и забилась, сжав нож обеими руками, под стол. Зубы стучали как кастаньеты. Было холодно и страшно. Слушая свое судорожное дыхание под аккомпанемент бушующего сердца, двумя руками стискивала нож, готовая на все ради ребенка. Если потребуется – я убью Кристофера. И моя рука не дрогнет.

Легонько скрипнула дверь.

– Амелия, – обманчиво ласково протянул он. Шаг. Другой. Я наблюдала, как его ботинки приближаются ко мне. Господи, помоги.

Схватив меня за ногу, мужчина со всей силы дернул на себя и, больно проскользнув голой спиной по кафелю, я оказалась прямо перед ним. Не раздумывая, воспользовалась ножом и полоснула его по руке. Крупные багровые капли брызнули на белоснежную плитку. Взревев, то ли от боли, то ли от неожиданности, он со всей силы ударил меня по лицу. Я отлетела к двери и, ударившись лбом о косяк, оказалась в коридоре. На адреналине, не мешкая, ногой захлопнула дверь и понеслась к выходу, всей спиной ощущая, как он несется за мной по пятам, еще секунда и настигнет. Перед глазами расплывались красные круги, в голове гудело, а ноги превращались в пудинг и теряли чувствительность.

– Я убью тебя, сука!!!

Бернард. Пистолет направлен на меня. Щелкнул предохранитель. Я расширила от ужаса глаза, а в следующее мгновение, сжавшись в комок, зажмурилась, готовая принять в себя свинец. Звук выстрела оглушил. Я свалилась на пол, но боли не ощущала. Топот, меня окружили люди в огромных черных ботинках. Кто-то чем-то накрыл. Обернулась. Корчась от боли, прямо за мной лежал Кристофер, а рядом с ним – нож. Если бы не Бернард – я была бы мертва. Кристофер убил бы меня.

– Твоим родителям конец, сука, – шипел он, извиваясь на руках мужчин в черных костюмах.

Меня сгребли в охапку, легко подняв с пола, и куда-то понесли сильные заботливые руки.

– Твои родители в порядке, – самый родной звук, самый приятный на свете. – Они уже летят к Розе. Им ничто не грозит, любимая.

Лишь поняв, что родителям ничего не угрожает, я со спокойной совестью провалилась то ли в обморок, то ли в сон.

* * *

Одри, обняв спинку стула, смотрела на меня. Я это чувствовала, даже лежа с закрытыми глазами. Недовольно поморщившись, потянулась в кровати.

– Доброе утро, – кусая ноготь, протянула она.

– Эта твоя новая привычка мне совершенно не нравится, – констатировала я. – Перестань грызть ногти. Глистов заработаешь.

– Не могу. Слишком волнуюсь. Либо ногти, либо еда. А последнее, ты знаешь, чревато толстой жопой. А мне нельзя толстую жопу. В отличие от тебя, я не пристроена. Моя понадобится для прохождения кастинга.

– Глупенька моя. Ну, неужели ты все еще не поняла, что для прохождения кастинга душа, а не жопа требуется? К тому же, Итан хороший парень. Надеюсь, у вас все сложится.

– Да, – она опустила печальные голубые глаза. – Я тоже на это надеюсь. Кстати, Мигель просил тебе передать, – она указала на мою прикроватную тумбочку. Там стоял кубок – 2 место. Оказывается, это было не просто выступление, а соревнование. Второе место. Удивительно. Искренне полагала, что из всех пар, которые выступали в тот вечер, я не тяну и на попадание в десятку. Горько усмехнувшись, посмотрела на подругу. Она не могла выдержать прямой взгляд.

– Одри, – недовольно протянула я. – Почему ты не смотришь мне в глаза?

Со стула она перебралась в подножие кровати и, сжав мою руку, заплакала.

– Прости меня, пожалуйста. Если можешь, если найдешь в душе силы, умоляю, прости меня…

– За что я должна тебя простить? – искреннее непонимание. Она подняла на меня заплаканные глаза.

– Это из-за меня. Это все из-за меня…

– Одри… что-то с горошинкой? Я совсем не помню прошедшие события… – внутри все оборвалось.