Притяжение Севера и Юга

Эранор подумал, что надо бы позвать Грейс вечером и спросить, как прошла встреча с королем. Через четыре дня он хочет вернуться в Фирнен, там как раз идет подготовка к празднику, но ему важно знать, что здесь все спокойно, и он не понадобиться… ей.

— Эй, Ваше Величество! Стойте! — заорал его оппонент, которого принц повалил на землю и замахнулся мечом, чуть было не опустив его на голову, которую парень прикрывал руками от страха. Даже палкой Эранор может проломить человеку череп или сломать руку, если ударил достаточно сильно.

— Прости, задумался, — виновато улыбнулся принц, и подал руку и рывком помог подняться проигравшему с земли, — ну что, кто следующий⁈

Хауфо наблюдала за всем происходящим с ветки дерева неподалеку, скрываясь в тени от удушающей жары. Воины Эритреи и Эранор развлекались до самого обеда, и когда закончили, Эранор переоделся в казарме в чистую одежду, перед этим вымывшись не без помощи магии кошки. Эрн создал большое количества льда, а Хауфо его разморозила его, превращая в воду.

Обратно во дворец принц вернулся чистым, пахнул каким-то маслом какого-то дерева, не особо интересовался, чем конкретно, не понимал. Одет он был просто, в штаны из льна на завязках, сандалии, которые еле завязал Уильям, и рубаху, поверх которой грубая кожаная жилетка. Все в привычно черных тонах, не считая, рубашки. Сандалии сюда вообще не шли, но в другой обуви было находиться практически невыносимо.

Эрн не пошел в свои покои, они его раздражали, он направился в ту часть сада, где пруд поглощал статуи богов. Хауфо была вместе с ним и, увидав тот ландшафтный дизайн, выразила свое возмущение огромным количеством мата.

А после они нашли небольшой камень, точнее, это был пьедестал, на котором когда-то стоял бог, сейчас уходящий под воду, и сели на него, лицом к воде. А в воде-то плавали золотые карпы, их принц заметил только сегодня. Эрн вытянул ногу над водой и удачно поставил ее на камень, Хауфо прыгнула к нему на голень и оттуда принялась выжидающе смотреть на воду, рыба должна подплывет ближе, и тогда она её поймает. Оба сидели в полнейшей тишине, чтобы не спугнуть добычу божественного зверя.

Глава XXXVII

Маленькая принцесса вовсе не решала вести себя так, словно ничего не случилось. Она не желала отвергать ту искру, что проскочила между ней и северянином на пляже, но она просто не знала, как вообще теперь вести себя и как быть. Ей не хватало опыта в подобных вопросах и, вместе с тем, Грейс боялась, что со стороны Эранора нежность была лишь порождением хмельного рассудка.

Он отверг Эсфею, красавицу, каких поискать, но на пьяную голову позарился на её младшую сестру. Рассудок подсказывал Грейс, что Эранор вовсе не такой человек, напоминал, что он называл её красивой, когда был совершенно трезв, смотрел ласково и касался щечек. Но женское начало, нестабильное, переменчивое, велело не обольщаться и не питать иллюзий. Кроме того, образ разъярённой кошки раз за разом вставал перед глазами. Грейс чувствовала вину перед божественным зверем, словно могла отнять у нее то, что по праву принадлежит лишь Хауфо.

Где-то к полудню Ёрдис явилась к Грейс в покои, в идеальном состоянии, так, будто не пила ночью ни грамма. Она пожелала Её Высочеству доброго дня и, игнорируя существование Аноры, принялась за свои обязанности. Она уже слышала, что король вернулся, и немного волновалась за Грейс. А еще, Ёр принесла гитару принцессы и ножны для кинжала, но завернула их в свежее бельё, чтобы никто не заметил. Она принесла и платье, которое предложила принцессе надеть для встречи с Элеманхом.

Грейс так погрязла в своих переживаниях, что даже не сразу заметила, как отворилась дверь, и в спальню вошла Ёрдис. Принцесса, которую уже усадила на табурет Анора, была рада видеть северянку, рада тому, что та не смутилась присутствию прежней служанки. Грейс хотелось поговорить, спросить совета, узнать о минувшей ночи, в конце концов, но в присутствии Аноры она не решалась говорить с Ёр, дабы не навлечь на ту неприятности.

Лишь когда Анора достала из сундука нарядное платье и положила его на постель поверх предложенного Ёр простого и скромного наряда, Грейс непонимающе вскинула бровь, мол, куда так выряжаться. И, разложив одеяния по сторонам постели, выбрала вариант северянки к раздражению Аноры. Впереди ждал разговор с отцом, а в этом нет ничего ни радостного, ни торжественного. Почему-то Грейс не переживала. Она впервые знала, что делала, и могла достойно ответить, благодаря Эранору. От мыслей о северном принце, губы южанки невольно подрагивали в нежной улыбке. Она была благодарна ему и желала отплатить однажды, правда не знала, как.