Притяжение влюбленных сердец (СИ)

Наивный, робкий добряк Антон Андреевич! Его влюбленность в Анну Миронову была очевидна Штольману с первой недели их знакомства. Антон Андреевич выдавал себя с головой, хотя, возможно он и не считал нужным скрывать. Штольман иронично улыбнулся, вспоминая как Коробейников, не менее раза на дню, осведомлялся об Анне. С утра он интересовался, не заходила ли Анна Викторовна, у Штольмана, обычно недовольного и сердитого от такого искреннего интереса к “своей Анне”. Когда Антон Андреевич встречал ее папеньку, обычно по служебной надобности, он непременно осведомлялся о её делах и здоровье. Миронов же, со временем распознав в нем чуткого друга дочери, всегда с удовольствием рассказывал новости об Анне. Коробейников часто знал о ней гораздо больше чем Штольман. Яков молча скрежетал зубами, не умея так вот просто наладить контакт. Особенно раздражало Штольмана это внимание помощника к барышне во время ее длительных ссор с начальником сыскного отделения, которые могли продолжаться долгими неделями. Яков все пытался забыть и не вспоминать, обмануть сердечную привязанность, но Коробейников регулярно, с восторженностью говорил о предмете терзаний начальника и никакие срочные и строгие поручения не могли научить его деликатности.

- Нет у вас шанса, и никогда не было, получить благосклонность Анны Викторовны, - ревниво подумал Яков. Он иногда так завидовал этим двоим, легко находившим общий язык, весело шутившим друг с другом и дружески прогуливающимся по каким-нибудь надобностям. Его, Штольмана, Анна Викторовна никогда не просила своим веселым голосом сходить с ней в кондитерскую или прогуляться до нужного ей адреса, а к Коробейникову она обращалась довольно часто, и он всегда был рад исполнять все ее желания.

Предаваясь воспоминаниям и размышлениям, Штольман ворочался с одного бока на другой, впрочем, час спустя встал. Он запасся теплой водой, тщательно растер тело хлопковой тряпицей, побрился, достал из шкафа синий цивильный костюм с сюртуком, проверил упакованные вещи.

 

Чтобы сделать все как полагается, ему был необходим некоторый план намеченных действий. Планы всегда успокаивали господина надворного советника и позволяли ему действовать эффективно, опережая время. На сегодня у Якова Платоновича было три важнейшие задачи. Все они были срочные, не терпящие промедления.

Трегубов тянул с разрешительным подорожным документом. Яков должен сегодня забрать его, как и другие нужные как в дороге, так и на новом месте службы бумаги.

Как гражданский служащий, Штольман был обязан также получить уведомление, дозволяющие ему брак с Анной Викторовной. Такую бумагу по должности ему выдавал полицмейстер. Разговор с ним предстоял интересный и Яков заранее иронично прищуривался. Зная любопытство и общительность начальника, Штольман был уверен, что так просто, без отеческих наставлений Трегубов бумаги не подпишет. Значит, решил Яков, придется Трегубова послушать, уважить и, заодно, попросить похлопотать за него и Анну Викторовну в случае конфликта с семьей Мироновых.

 

Яков достал свою паспортную книжку и стал рассматривать. Штольман Яков Платонович, сентябрь 1851 года.

Анне Викторовне 19 лет, значит паспорт ей не выдавался и записана она в паспорте отца. Впрочем, Штольман довольно улыбнулся сытым котом, вскоре после венчания и до исполнения барышне 21 года, супруга будет вписана в его паспорт и он будет нести за нее всю полноту ответственности. И власти, мечтательно закралась непрошенная мысль в голову мужчине, он тут же прогнал ее, рассердившись на себя.

 

Другим, не менее важным делом, был уговор со священником о венчании. Штольман знал как минимум несколько церквей, где батюшка мог обвенчать его и Анну без лишних формальностей. Яков не питал иллюзий, что в местном приходе в срочном порядке, без предшествующих положенных оглашений о намерении жениться, выдерживании строгих сроков брачного сыска, их обвенчают. К счастью, документ о венчании ему выдадут и в небольшой церкви.