Притяжение

— Ну вот, так продолжалось несколько месяцев. Лето кончилось, а она все никуда не уезжала. Боялась. Дошло до того, что она перестала выходить из дому. Наверное, в какой-то момент Джейсон просто устал от всего. Так или иначе однажды он улетел куда-то по делам и задержался. Мэри решила, что он ее бросил. И она улетела на Мауи. А еще через неделю ее нашли мертвой. Застрелилась. По крайней мере так утверждала местная полиция. Ее отец попал в больницу. А мать с Джейсоном полетели туда. Вдвоем. Через пару дней миссис Стивенс вернулась, но ни с кем о своей дочери не разговаривала. Отец умер год спустя.

— А Джейсон? — затаив дыхание, спросила Линда.

Джессика развела руками.

— Джейсон вернулся в Анаконду спустя пару месяцев. Но это был уже не тот парень, которого все знали и любили. Вернулся и сразу уехал. Не мог здесь жить. Где он провел последующие несколько лет, чем занимался — я не знаю. Объявился в Анаконде относительно недавно. Сама понимаешь, женским вниманием он не обделен, но между постелью и церковью расстояние немалое. Но пока этот путь с ним еще никто не прошел.

— А та девушка, Мэри? Полиция провела расследование?

— Перестань, — фыркнула Джессика. — Какое расследование, о чем ты говоришь? Наша полиция не настолько богата, чтобы отправлять кого-то на Мауи. К тому же никаких улик фактически не было. Легче представить все как несчастный случай или самоубийство.

— Понятно, — задумчиво пробормотала Линда.

Из коляски донеслось сопение, и Джессика торопливо поднялась.

— Ну вот, поговорили. Мне пора бежать — у нас кормление по часам. Давай созвонимся как-нибудь и устроим вечер воспоминаний.

— С удовольствием, но не раньше чем через три-четыре дня. Надо привести в порядок дом.

Они обнялись, и Джессика покатила коляску к выходу, а Линда, посмотрев на часы, обнаружила, что до встречи с Гринсбергом осталось всего десять минут.

Бедный Джейсон…

— Итак, мисс Моррисон, вынужден вас огорчить. — Адвокат развел руками. — Миссис Стоукросс не имела страховки. Я лично не раз разговаривал с ней на эту тему, пытался убедить приобрести хоть какой-нибудь страховой полис, но она не желала и слушать. Мне очень жаль.

Никакой страховки… У Линды закружилась голова. А ведь на то, чтобы навести в доме хотя бы элементарный порядок и сделать его пригодным для жизни нужны тысячи долларов.

Гринсберг осторожно откашлялся. Она подняла голову.

— Что-то еще?

— Боюсь, что да. Вам необходимо уплатить налог на наследство. Срок уплаты истекает через неделю. Сумма налога… — он открыл папку, — составляет около двадцати пяти тысяч, но ее можно снизить, если провести переоценку имущества.

Линда слышала, что говорит адвокат, но понимала плохо — слова как будто доходили до нее через плотное невидимое одеяло. Где я возьму такие деньги?

Словно прочитав ее мысли, Гринсберг откашлялся и продолжал:

— Вы, разумеется, можете обратиться за кредитом, но в вашем нынешнем положении…

О чем он говорит? Что имеет в виду? Ах да, только то, что я бедна как церковная мышь.

— Вы упоминали вчера о предложении, переданном вам через Стива Куинна, — талдычил Гринсберг. — Пожалуй, с учетом всех обстоятельств я бы порекомендовал вам подумать над ним и, возможно, принять. Нечего и говорить, что я лично проследил бы за правильным оформлением всех бумаг…

У нее еще хватило сил подняться без посторонней помощи.

— Спасибо, мистер Гринсберг. Я подумаю. До свидания.

В фойе она поймала на себе насмешливый взгляд мисс Росс. В иной ситуации Линда наверняка не прошла бы мимо, не выпустив ответную стрелу, но сейчас колчан ее остроумия, выражаясь языком восточных стихотворцев, был пуст.

— Вам вызвать такси, мисс Моррисон? Вы так бледны.

Линда захлопнула за собой дверь.

Анаконда не признала ее своей и, зажав в смертельное кольцо, медленно ломала кости.

Линда шла по улице, опустив голову и не видя перед собой никого и ничего. Вот и все. Ее загнали в угол. Быстро и ловко. Сделали шах и пригрозили матом. Она была одна в когда-то родном, но теперь не просто чужом, а даже враждебном городе. Без денег. Без друзей. Они рассчитали все точно. Линда не знала, кто эти «они» — ими мог быть любой встречный. Город ощетинился против нее. Почему? Что такого она сделала? В чем провинилась?

Она остановилась на перекрестке, дожидаясь, пока загорится зеленый. И вдруг поняла. Поняла, в чем провинилась, почему стала чужой.

Ты не приехала к бабушке, не отозвалась на ее последний зов. Ты упивалась собственным горем. Ты, жившая в доме за несколько миллионов долларов и выкидывавшая тысячи на салоны красоты и солярии… Вот она, плата за равнодушие, беспамятство, расточительство и душевную слепоту.

Ей вспомнился Джейсон. Вспомнилось удивленное выражение его лица, когда она отчитала его утром. За что? За то, что он предложил помощь!

Так тебе и надо, Линда Моррисон! Ты получила что хотела. Осталась без друзей.

Красный сменился зеленым, но Линда зазевалась, а когда спохватилась и сделала шаг вперед, светофор уже мигнул.

— Куда прешь, дура чертова! — Водитель тяжелого, груженного металлоломом самосвала, высунувшись в окно, грозил ей внушительным кулаком.