Прицельная дальность

— Вот именно, — подтвердила его догадку Оксана. — Не бьется. Не могли они туда долететь даже «Конкордом»! Я уехала из дома в 7.30. Ты — на полчаса раньше. Они еще были дома. Галка пришла только в полвосьмого, мы с ней в лифте, внизу встретились. Какая Панама? Сейчас еще пяти нет. Или они еще и не долетели, болтаются где-то во Франкфурте, или он тебе врал, и Сашка с Натальей никуда не улетали. Здесь они, здесь…

— Как ты думаешь, Галку они купили?

— Не знаю, — Оксана задумалась, — исключить это нельзя. Но вот и верить в это не хотелось бы.

Галка работала у них три с лишним года и могла считаться почти что членом семьи. Сергей и Оксана помогали ей поступить на вечерний в Шевченко, и считали ее, скорее уж, родственницей, чем работницей по найму.

Они проговорили о случившемся всю дорогу (Толик, бывший военспец с завода Малышева, отличался немногословностью, и все об этом его качестве знали) не затрагивая при водителе только одну тему — задание, которое дал Алекс Сергею.

Дома не было никаких следов насилия.

Действительно, не хватало дорожной сумки, которая всегда стояла в стенном шкафу в прихожей. Некоторой одежды детей, Галкиного МП-плейера, который вечно валялся в Сашкиной комнате возле компьютера. И, главное — свидетельств о рождении детей, которые всегда лежали вместе с их паспортами в открытом секретере, а не в стенном сейфе, замурованном в их спальне.

Пока они осматривали квартиру, зазвенела трубка водителя, перезванивал Оксанин знакомый из пограничной службы.

Разговор длился несколько минут, во время которых Сергей, не куривший уже лет пять, нашел в секретере вскрытую пачку дамских сигарет, и подряд выкурил несколько — по две затяжки на каждую.

— Границу они не пересекали, — сказала Оксана, отключившись. — Во всяком случае, под этой фамилией. Он попробует узнать, не помнит ли кто женщину с двумя детьми, проходившую контроль. Но на это нужно время.

— Я все думаю, почему Натка и Саша нам не позвонили перед отъездом? Что им такого рассказали? Ты же знаешь, они всегда звонят, когда идут куда-нибудь…

— Да что угодно, — отмахнулась она. — Что это сюрприз от родителей, путешествие, мало ли… Что мы ждем их там. Они же дети…

— Что дальше? Что будем теперь делать?

— Ничего, Сергей Савельевич, — сказал весело Алекс, входя в гостиную. — Пока — ничего. Здравствуйте, Оксана Михайловна! Я — тот самый Алекс. Вам супруг, наверное, уже рассказал. Что ж вы двери не закрываете? Я понимаю, дом элитный, но все рано — двери на распашку, входи, кто хочет! Непорядок это!

— Не могу сказать, что рада вас видеть, — сказала Оксана, смерив Алекса взглядом.

— Ну! — Отозвался Алекс, окидывая окружающую обстановку профессиональным взором, — так я и не любимый дядюшка из Жмеринки, чего мне радоваться? Прекрасный декоратор постарался! Просто мастер! Вы мне телефончик не дадите? Я, знаете ли, тоже ремонт затеял…

— Если не прекратите паясничать я постараюсь дать вам в морду, — пообещал Савенко, серьезно.

— Так вы же уже пробовали! — изумился Алекс. — Неужели есть желание повторить?

— Желания нет. Есть необходимость.

— Что ж вы все такие вспыльчивые? Семейное это у вас, что ли? — с огорчением произнес Алекс, и уселся в кресло, вытянув перед собой ноги в остроносых плетеных туфлях. — От меня так много зависит. Я, можно сказать, теперь вторая нянька для ваших деток, а вы меня — в морду.

Оксана молча смотрела на гостя. И взгляд у нее был…

Сергей даже удивился, найдя точную аналогию. Взгляд был, как у снайпера, наблюдающего за жертвой через прицел.

Но Алексу, похоже, было на это наплевать в высшей степени.

Из угла чердака появилась испуганная крыса и остановилась на границе света и тени. Это не была наглая, откормленная подвальная тварь, разжиревшая на мусорных отходах. Чердачная крыса была более-менее интеллигентной за счет плохого питания, а четыре подряд вторжения на ее территорию, да и ощущение от присутствия человека, пусть и тихо лежащего под полом, смелости ей не добавляли.

Сергей прекрасно видел ее мордочку, глаза бусинки и топорщащиеся усы, сверкающие в луче солнца, как световоды.

Крыса стояла на задних лапках, обнюхивая воздух, и явно решала, стоил ли идти дальше или лучше спрятаться в свою норку и дождаться пока человек, запах пота и испражнений которого она явственно слышала, не покинет чердак. Крыс Сергей не боялся, не пауки, все-таки.

Капли пота стекали по его лицу, волосы под тонкой хлопковой шапочкой, напоминающей глубокую «ермолку», были мокрыми насквозь. На чердаке становилось светлее и светлее. Если бы митинг начался сейчас, то стрелять было бы очень трудно, даже со светофильтрами. Но спустя два часа солнце будет закрыто домами, на чердак упадет густая тень, в которой не сможет «бликануть» линза прицела, а площадь будет все еще освещена.

Когда они в первый раз приехали на заброшенную военную базу за городом пристреливать «винторез», Алекс сказал, передавая ему кейс:

— Такого ты не видел. Когда ты служил, эту штуку еще разрабатывали и использовали разве что в спецоперациях.