Притворись, что любишь

«Бедная женщина. Сколько же она от него натерпелась!» – думал он, буравя заклятого врага взглядом.

– Вранье! – с маниакальным упорством продолжал настаивать Рыков. – Ты ее убил и отправил меня за решетку! Пришло время платить!

Кирилл хмуро уставился на похитителя и спросил:

– Что так затянул с оплатой? Прошло три года, как ты свободен. Если такой верткий, отчего меня сразу не убил?

– Нет, сука, смерть для тебя слишком мягкое наказание! Ты должен был пройти через всё, что прошел я!

Рыков вскочил со стула и стал прохаживаться перед пленными, поигрывая пистолетом.

– Как же интересно было копаться в твоей жизни… Я следил за тобой несколько месяцев, пока решал, как бы побольнее тебя уколоть. Удивительно, что твоя пронырливая домработница так и не нашла в доме ни одной из камер. Что взять с деревни… Кстати, ты сам подсказал мне идею! Поначалу я думал забрать лишь твою жену, но ты не очень-то о ней заботился. Тебя волновала лишь дочка и то, что находилось в брюхе у твоей благоверной. Поэтому я решил забрать у тебя всех троих. Ты старательно облегчал мне работу. Я и не думал, что втереться в доверие к твоей жене будет так просто. Ты практически отдал ее мне в руки.

– Вы двуличный тип! – воскликнула Кира. – Как вы могли использовать мое положение в таких низких целях?!

Рыков лениво повернулся в ее сторону и засмеялся:

– С чего я должен жалеть сучку, которая была достаточно глупа, чтобы связаться с этим убийцей? – продолжил он как ни в чем не бывало.

– Но вы же нам помогали! Поддерживали! Зачем? – не унималась Кира.

– Всё очень просто, цыпа! Я помогал тебе с работой, чтобы у тебя даже мысли не проскочило вернуться в дом Трубачёвых. Голод и безденежье могли заставить тебя с ним связаться, – он указал на Кирилла. – А мне надо было, чтобы ты жила тихо-мирно.

– В чем гениальность твоего плана? – не выдержал Кирилл. – Хотел, чтобы дети росли без меня? Всё?

– Ты должен был до дна испить горькую чашу утраты! Я отвел тебе на это восемь лет. Как и ты мне в свое время. Через восемь лет я бы позволил тебе найти семью, а потом забрал бы их уже навсегда. Вот тогда ты бы по-настоящему понял, что такое потеря! Говорят, нет ничего хуже, чем смерть детей. Я решил, что эта боль как раз для тебя! Достойная месть для такой сволоты, как ты, не находишь? Но ты умудрился найти их раньше…

Рыков подошел к Кире вплотную и схватил за подбородок, заставляя посмотреть в лицо.

– Что я говорил тебе делать, если объявится Трубачёв?! – заорал он на нее. – Ты должна была сразу со мной связаться! Вместо этого ты позволила ему видеться с детьми, а мне ни слова! Если бы я вчера не позвонил, так и сидела бы молча?! Ну? Отвечай!

Он пнул ногу пленницы увесистым ботинком. Кира сдавленно охнула.

– Не трогай ее, сука! – зарычал на него Кирилл.

– Не трогать? – Рыков хищно оскалился. – Это вряд ли!

– Если ты ее убьешь, – быстро заговорил Кирилл. – Я костьми лягу, но ты ни копейки за меня не получишь! Думаю, это не обрадует твоих сообщников. Они, поди-ка, уже шкуру неубитого медведя делят?

– Хорошо ты по ушам им проехался, – с некоторой досадой бросил Рыков. Потом снова хищно улыбнулся: – Любишь ее? Вижу, что любишь! Я не убью ее… и тебя не убью. Я даже отпущу вас. Только вот к концу этой ночи вы оба будете мечтать о смерти! Возможно, после всего ты всё еще будешь ее любить. Только вот она на тебя даже смотреть не сможет!

– Что ты задумал? – с тревогой спросил Кирилл.

Рыков отошел от Киры, искренне наслаждаясь эффектом, который произвели его слова. Сел за стол и, переводя взгляд с Киры на Кирилла, ответил:

– Никогда не понимал, что люди находят в таких уродках. Хоть блондинистый цвет сменила, а то смотреть было страшно. Непонятные кудри торчат в разные стороны, как болонка. Такая же мелкая, ноги как спички… Мозгов нет…

Кирилл глянул на испуганную жену и удивился, как кому-то может не понравиться ее хорошенькое личико и ладная фигура. Ноги ее ему всегда очень нравились. Совсем не спички! В ней вообще не было ничего, что могло бы не понравиться нормальному здоровому мужчине. И с мозгами всё в порядке. Логика, конечно, временами хромает. Но на то она и женщина.

– Что ты в ней нашел, Трубачёв? – продолжил Рыков, приподняв одну бровь. – Трахается хорошо? Проверим! Моим ребятам она очень понравилась! Хочешь, могу пустить тебя первым. На правах мужа.

Кирилл заметил, как с лица жены исчез какой-либо цвет, даже губы побледнели. Он невольно дернул руками. Наручники звякнули.

– Что же ты творишь, падаль! Это даже для тебя слишком! – процедил он, чувствуя себя как никогда беспомощным.

Рыков как обычно пропустил оскорбление мимо ушей и заулыбался еще шире.

– Нет, это не слишком. Это даже не в самый раз! Кстати, спасибо, что напомнил. Надо бы ее перед употреблением подготовить! А то бледная какая-то, бесцветная… Ни синяка, ни кровинки на лице. Нужно срочно поправлять дело!

В этот момент в коридоре снова раздались шаги. Вскоре в помещении появился один из сообщников Рыкова:

– Ну, долго еще? – нетерпеливо спросил он, подходя к столу. – Я уже заждался.