Притворись, что любишь (СИ)

— Пойду первым, — он быстро извлек зажигалку из штанов и зажег керосиновую лампу. Никогда раньше ее не видела в живую, только в кино. С интересом рассматривала этот старый вариант освещения. Старалась отвлечься. Старалась не думать о том, что меня ждет в подвале. Хотя, понятно, что… мачеха. Но вот условия, которые создал ей заботливый сынок… вот о чем думать не могла. Судя по интерьеру дома, ничего хорошего ждать не приходилось.

Но реальность оказалась куда хуже. Я уже знала, что оборотни неплохо видят в темноте. Даже полукровки, каковой являлась его мать. Свет был, видимо, специально для меня. Спускались осторожно и медленно. Под ногами отчаянно и противно скрипели ступеньки. Влад крепко держал за руку. А мне хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть то, что можно было рассмотреть в скудном освещении керосиновой лампы.

Я успела заметить поникшую женскую фигуру прежде, чем спустилась. Владислав та еще скотина. Он приковал мать наручниками за какую-то трубу или что-то похожее. Несчастная женщина сидела на какой-то подстилке, при ближайшем рассмотрении оказавшимся грязным, полуистлевшим матрасом. Одна ее руку была над головой, сцепленная наручниками с трубой. Она даже никак не отреагировала на скрип ступеней. Сидела с опущенной головой. Спала. Или? Сглотнула. Никаких, или! Владислав обещал, что не причинил ей вреда. Хотя, как это можно было назвать… однако, если он не считал мое расставание с невинностью изнасилованием, что с него возьмешь?

Я непроизвольно охнула и только тут привлекла внимание мачехи. Она окинула меня взглядом. Потерянным. Больным.

— Мама, — прошептала и приложила ладонь к губам, чтобы не заорать. Ужас сковал сознание. Больше ни о чем не могла думать, как о том, какой все-таки Владислав — урод. Нет, конченный ублюдок.

Мы уже спустились вниз. Оборотень опустил на пол керосиновую лампу, как-то очень ловко подхватил меня на руки и устроился на подобие кресла, которое я не сразу заметила.

— Все хорошо, малютка, — подбодрил он меня. Я не сопротивлялась, когда оказалась у него на коленях. Не могла отвести глаз от плененной женщины. На первый взгляд с ней все было нормально. Она не выглядела избитой. Но это только на первый…

— Эмма, ты что тут делаешь?

— Она со мной, — отозвался оборотень. — Учится.

— Учусь? — я не совсем поняла, куда клонит Владислав.

— Да. Ты ведь не будешь делать глупостей, чтобы не доводить до таких последствий? — задрожала. — Спокойно, малютка. Я не собираюсь тебя запирать, — утешил он. Сразу вспомнился наш разговор о доверии и о том, что меня может постигнуть подобная участь. М-да, наглядный урок, — если ты не планируешь сбежать или убить меня, — подсластил горькую пилюлю оборотень. Я пока не планировала, но уже обдумывала побег — как один из вариантов избавиться от назойливого общества этого мужчины. Только сейчас до меня дошло, что, если бы послушалась мать, поверила в существование оборотней, решилась на побег вчера, сейчас бы составляла ей компанию.

— Ты… — женщина хотела что-то сказать, но осеклась.

— Влад, пожалуйста, освободи ее, — смотреть на это невыносимо. Если предположить, что она провела в таком положении сутки, представляю, как она себя чувствует. Ее состояние. Мачеха одарила меня недоуменным взглядом.

— Позже, Эмм. Нам есть, о чем с ней побеседовать.

— А ты не можешь сделать это наверху?

— Ты раздумал меня убивать? — спокойно поинтересовалась пленница. Я позавидовала ее выдержке. Я бы давно ревела и ползала на коленях. Умоляла пощадить.

Злость. Ненависть. Отличные чувства. А главное, их так легко было испытывать к этому мужчине. Он сам даже не понял, как подкормил сейчас их.

— Поблагодари дочурку, — усмехнулся Владислав, обращаясь к матери. Затем и я удостоилась внимания:

— А что я получу в награду за сговорчивость?

— Что ты хочешь? — безжизненно поинтересовалась у него.

— Я…

— А я смотрю, ты так и остался несоциализированным, мальчик мой, — прокомментировала наши «теплые» отношения мачеха.

— Куда уж мне, — отозвался Владислав, — ведь ты сбежала вместо того, чтобы заниматься социализацией собственных детей.

— Влад, пожалуйста, — подвал и вся атмосфера ужасно давили на психику. Сколько бы я не подогревала и не лелеяла в себе злость, могла сорваться в любой момент. Разреветься. Страшно было представить, что тогда устроил бы мне оборотень, — давай поднимемся наверх.

— Ладно, — покладисто согласился оборотень, поднимаясь вместе со мной и только затем аккуратно ставя меня на ноги. Я облегченно выдохнула. Скоро этот ад закончится, правда, начнется мой личный ад. Но хоть кто-то окажется в безопасности в окружении любимых и любящих людей.

Мужчина приблизился к женщине. В тишине подвала щелкнул замок.