Притворись, что ты моя

– Не могу поверить, что она может спать в такой обстановке, – сказала Харпер Клэр.

– Она чувствует себя в безопасности, – улыбнулась ее свекровь. – И к чему бы ей беспокоиться? Посмотри, что вы оба сделали для нее и ее братьев. – Клэр кивнула в сторону дома, где Люк, наклонившись вперед, с серьезным видом подбадривал одиннадцатилетнего Робби.

Харпер уткнулась носом в редкие темные волосики Эвы.

– Я думаю, что они сделали для нас больше.

– Мам! – Генри в кроссовках с развязанными шнурками и в испачканной жирными пятнами майке бросился к ним, чуть не врезавшись в складной стул Харпер.

– Генри! – с такой же восторженностью ответила Харпер.

– Мам, можно я останусь ночевать у Тайлера? Можно, а? Можно?

– Давай я поговорю с его родителями, и если они не против, то я согласна.

– Ура! – Генри умчался прочь.

– Что, черт возьми, вы с Люком будете делать, когда их станет четверо? – засмеялась Клэр.

Харпер похлопала себя по слегка округлившемуся животу.

– Мы узнаем об этом через пять месяцев.

– Вам лучше бы отдохнуть как следует, пока есть такая возможность.

Харпер засмеялась.

– Завтра Джони и Фрэнк заберут всех троих, так что мы сможем спокойно провести ночь.

– Что же, если это будет спокойная ночь, тебе, по крайней мере, не придется вычесывать ветки из волос, – подначила Клэр.

Харпер зарделась.

– О, не смущайся, – засмеялась Клэр. – Мужчины из рода Гаррисонов не отличаются робостью в постели.

– Или в лесу… – добавила Харпер.

– Или на парковке за хозяйственным магазином.

– Клэр! – прошипела Харпер, притворяясь, что закрывает уши спящей Эве.

Они умолкли, когда Робби, копируя манеру Люка, с важным видом заступил на «пластину». Первый бросок оказался неточным. Но, глядя на то, как Робби расправил тощие плечи, Харпер поняла, что он получил от Люка сигнал размахнуться. Мяч полетел в сторону Робби, и он с радостным криком отбил его. Мяч, сделав дугу высоко в воздухе, опустился на дальнем конце поля, и Робби первым побежал за ним.

Харпер и Клэр радостно закричали, когда фирменная майка Гаррисона обогнула базы, а Робби победно помчался к Люку и бросился в его объятия.

Они официально оформили усыновление через две недели после того, как узнали, что Харпер беременна, но ей до сих пор хотелось иногда ущипнуть себя. Ее жизнь стала такой, о какой она мечтала. Люк позаботился об этом.

Между ними больше не было недомолвок. Подтверждением тому служила татуировка в виде восходящего солнца, которую Люк сделал рядом с фениксом. Почувствовав на себе взгляд Люка, Харпер посмотрела на него.

Он шел к ней большими шагами с широкой улыбкой на лице. Он показал большим пальцем назад, где Робби вместе с командой праздновал свой победный бросок.

– Отличная тренировка, – окликнула мужа Харпер. Поднявшись, она передала Эву на руки Клэр и встретила его на склоне холма.

Положив руки жене на талию, Люк крепко поцеловал ее в губы.

– Привет, красавица. Пойдем домой.

Спасибо, что прочитали роман «Притворись, что ты моя»!

Мне хотелось бы поблагодарить всех моих читателей до единого за то, что благодаря вам роман «Притворись, что ты моя» стал бестселлером. Мне хотелось бы поделиться с вами выдержками из моей следующей книги, истории о трех сексапильных братьях.

* * *

Саммер Линц, приподняв чемодан и сумку с ноутбуком, положила их в багажник своей щеголеватой арендованной машинки. Саммер остановилась, чтобы перевести дух, радуясь тому, что зарезервировала парковочное место, от которого было всего полквартала до здания «Мюррей-Хилл».

Каждый раз на протяжении долгого времени тело напоминало ей о том, что восстановление – это очень долгий процесс.

Глубоко вдохнув свежий весенний воздух, она поборола в себе желание вернуться в свою квартиру и убедиться, что дверь, которую она дважды проверяла, прежде чем уйти, действительно закрыта на замок, а плита, которой она никогда не пользовалась, выключена.

Эту неделю Саммер должна была провести на севере штата. Она вернется к цивилизации раньше, чем сумеет соскучиться. Кроме того, возможно, несколько дней без суеты Манхэттена позволят ей перезагрузиться. Или же – при этой мысли на ее лице появилась гримаса – она полностью сотрется в сознании каждого из своих коллег по работе. Вы не работали в журнале Indulgence, если не проводили там по одиннадцать часов в день. Элегантные главные офисы в Западном Мидтауне были такими же глянцевыми, как страницы журнала. И еще более беспощадными, чем телевизионные реалити-шоу.

Саммер добилась для себя места в Indulgence, продав не слишком большую частичку своей души. Через девять месяцев после того, как ее повысили до должности помощника редактора, все наконец встало на свои места.