Притворись (ЛП)

О, нет. Если она скажет, что они задержатся подольше, я сойду с ума. Мне надо вернуться к группе и на работу, а я уже и так за эту неделю превысила квоту сумасшествия.

- Мне жаль, мам. Они же его не отменят, да?

- О, нет, дорогая. Просто накануне вечером самолет пилота задержался, так что им необходимо дать ему отдохнуть. Мы вернемся в Оклахому к вечеру. - Слава Богу. - Но мы разговаривали с твоим папой и просто хотели еще раз сказать тебе, как нам понравился Кейд.

Уверена, это уже и так совершенно ясно, спасибо.

- Знаешь, мы о тебе беспокоились. У нас с отцом возникли большие трудности с твоим решением бросить колледж. - Большие - это еще мягко сказано. Я не удивлюсь, если они обсуждали признать меня психически неуравновешенной. - Но мы смирились. - Ага, после года ссор. - Мы помогали тебе оплачивать аренду, чтобы ты могла себе позволить заниматься своими песенками. - Боже, у меня уже будет аллергия, если она еще раз назовет мою карьеру и мечту всей жизни “песенками”. - Просто… ты здесь уже так долго, и мы с папой чувствуем, что, возможно, пришло время посмотреть фактам в лицо и повзрослеть.

Нет. Пожалуйста, нет. Я была так близка. Что практически ощущала. Концерт в следующие выходные в “Огне” должен был иметь для нас огромное значение. Мы даже будем делать живую запись сета.

Дело не в том, что у них мало денег. У них обоих высокооплачиваемая работа, а страховка от смерти Алекс сделала нашу обеспеченную семью еще более обеспеченной. Они давали мне пятьсот баксов в месяц, чтобы помогать мне оплачивать студенческие займы в течение тех двух бессмысленных лет в Пенсильванском университете, на которых они настояли. Надо думать, что раз они запихнули меня в колледж, то могли бы, по крайней мере, и платить за него. Но поскольку они не помогали Майклу, то не помогали и мне. И все из-за той фигни, что я сама должна идти своим путем. Только жаль, что этот путь принадлежал им.

Пять сотен для них - ничто, а для меня - разница между тем, что я любила делать, и мечтами о том, чтобы заниматься любимым делом. Мне просто нужно было еще немного времени.

- Что это значит? - спросила я. - Вы перестанете мне помогать?

- В конечном счете, да. - Черт. Мне придется удвоить свои смены в “Трестле”. Между этой работой и тату-салоном у меня вообще не будет времени на пение, не говоря уже о написании своих собственных песен. - Мы собирались поговорить с тобой об этом во время нашего приезда, но потом мы познакомились с Кейдом.

- А какое отношение к этому имеет Кейд?

- Ну… очевидно, что вы строите свою жизнь. Ты встречаешься с хорошим, респектабельным мальчиком и, наконец, начинаешь серьезно подходить к вещам. Мы с папой так рады, что ты оставила свою нехорошую компанию. Поэтому, поскольку ты пытаешься, мы дадим тебе еще несколько месяцев.

- Несколько? - переспросила я.

- Ну, мы разберемся по ходу дела. Но пока ты серьезно относишься к своей жизни, тебе не придется об этом беспокоиться.

Оно же… пока я продолжаю встречаться с Кейдом.

Мне хотелось закричать.

На нее.

На весь мир.

На себя. За то, что я настолько чертовски труслива, чтобы сказать, что на самом деле думаю. Я должна была рассказать ей правду о Кейде. Я должна была сказать, что она несет бред. Я серьезно относилась к жизни.

Я стала серьезно относиться к жизни, когда бросила колледж. Лишь то, что я не пошла протоптанной дорожкой или не делала того, что имело для нее смысл, не значит, что я наивная и необразованная.

Это значит, что я не хотела быть бездумным офисным работником, который мечтает о том, какой была бы его жизнь, если бы все сложилось по-другому.

Это значит, что я готова идти на жертвы, работать на двух работах и убиваться, чтобы всего этого добиться.

Это значит, что я смелая.

Как бы мне хотелось быть достаточно смелой, чтобы сказать ей все это.

Но я не такая.

Вместо этого я держу свой рот на замке и слушаю ее болтовню о благотворительном мероприятии, которое она устраивала перед Рождеством, делах Майкла и том, какая у него идеальная жена, Бетани.

Чем больше она говорит, а я молчу, тем больше меня тошнит. В конце концов, я больше не могу этого выдержать. Я лгу ей:

- Мам, в дверь кто-то стучит. Мне надо идти.

- О, конечно, милая. Рада была тебя повидать. Передавай Кейду привет, увидимся с ним на Рождество.

- Мам, я не уверена, что он приедет на Рождество.

- Почему нет?

- Ну, ему нужно повидаться со своей семьей, кроме того, дорога не дешевая. Ему надо оплачивать обучение и кредиты.

Как и всем нам.

- О, мы с папой позаботимся об этом. Он может остаться на несколько дней, а потом поехать в Техас. Мы оплатим. Ответ “нет” не принимается.

Я так рада, что она не против потратить деньги на того, с кем только познакомилась.

- Посмотрим, мам. Мне правда надо идти.

Я жму “отбой” и бросаю телефон куда-то на пол. Натягиваю на голову одеяло, обнимаю подушку, но уже бесполезно. Я слишком переволновалась, чтобы уснуть.

Я долго принимала душ. Приготовила сложный завтрак, который должен был занять мой мозг, но безрезультатно. Я вышла на пробежку. Поиграла на гитаре. Попыталась написать новую песню.