Притворись мертвым

Одиннадцатилетний Грэм признался, что зажал матери рот подушкой и держал ее так до тех пор, пока она не перестала дышать. Но признался он в этом в отсутствие «ответственного» взрослого. Молодой констебль, который вел его от дома до машины, задал ему пару вопросов, но с точки зрения закона такое признание было неприемлемым.

А еще Грэму повезло, что ему назначили адвоката, который разбирался в том, что делает, и который мгновенно направил его в Бромли.

А потом полицейское расследование притормозилось из-за двух независимых медицинских экспертиз, в каждой из которых говорилось о том, что умственные способности не позволяют Грэму адекватно отвечать на обвинения в Королевском суде.

Ким знала, что решение Королевской службы уголовного преследования о передаче дела в суд основывалось на нескольких факторах: имеет ли дело общественный резонанс; биография обвиняемого и его опасность для окружающих; необходимость лечения обвиняемого в психиатрической клинике и вероятность предоставления ему такой возможности. Но был и еще один фактор, о котором предпочитали умалчивать, – насколько вероятен был обвинительный приговор.

И Ким понимала, почему Служба решила не доводить дело до суда.

Брайант припарковался прямо на подъездной дорожке к дому с двумя спальнями, который стоял в ряду нескольких похожих. Недвижимость находилась за дорогой, в Лайд-Грин, зеленом районе Хейлсовена, как раз в том месте, где проходит граница между ним и Крэдли-Хит.

Они видели только два окна – и оба были закрыты плотными тюлевыми шторами.

Ким попыталась заглянуть внутрь и выяснила, что за тюлем скрываются еще одни тяжелые занавеси. Все было закрыто.

Вход с козырьком вел к заднему двору дома. Стоун направилась туда и попробовала ворота. Когда они открылись, Ким почувствовала, что у нее сердце ушло в пятки. Стейси убедилась, что это действительно был адрес, по которому жил мужчина, которого звали Грэм Стадвик, но внутренний голос подсказал Ким, что ворота должны быть закрыты, если только они явились в правильный дом.

Открывшиеся ворота вели в длинный, абсолютно плоский сад, который сливался с рядом дубов, росших поблизости.

С правой стороны инспектор увидела ветхий сарай. Одного взгляда внутрь было достаточно, чтобы понять, что там нет ни садового инвентаря, ни газонокосилки, ни игрушек, в которые обычно играют мальчики. Ни растения, ни кусты, ни лоскуты зеленой травы не нарушали выложенное плиткой пространство, которое тянулось от изгороди до изгороди.

– Брайант, я войду, – сказала Ким и потянула за ручку двери. Та оказалась заперта.

Тогда инспектор попробовала дверь в сарай. Она открылась. Единственной вещью на второй полке был перевернутый глиняный горшок. Ким приподняла его и увидела ключ.

– Я пока проверю, нет ли чего за этими деревьями, – сказал Брайант.

Стоун вставила ключ в замок и с некоторым усилием открыла его.

Задняя дверь вела прямо на кухню. Благодаря плотной шторе комната была погружена во тьму.

Инспектор пошарила по стене и зажгла свет.

Комната была пуста. Ни чайника, ни кружек, ни чая, ни кофе – то есть всего того, что делает кухню обжитой. Каждый из открытых инспектором буфетов демонстрировал все новые и новые пустые полки. Холодильник и морозильник были пусты и отключены от сети.

Ким прошла в комнаты, которые располагались в передней части дома. Та же темнота, но не такая плотная. Два луча солнца проникали поверх тяжелых коричневых велюровых штор, кое-как освещая окружающее пространство. Но Ким и этого было достаточно, чтобы понять, что в комнате есть только ковер.

– Такой же уютный домик, как и твой, командир, – заметил Брайант.

Стоун не обратила на его слова никакого внимания, но теперь, когда их в комнате стало двое, инспектор почувствовала приступ клаустрофобии.

Она прошла через единственную прикрытую дверь и оказалась возле лестницы. Перешагивая через две ступени, поднялась наверх и проверила две спальни и ванную комнату, в которых тоже было хоть шаром покати.

Ничегошеньки.

Ким вернулась к Брайанту.

– Может быть, это и его адрес, но он здесь точно не живет.

Детектив понимала, что, чтобы продолжать расследование, она должна лучше понять, с кем ей пришлось столкнуться.

Она должна проникнуть в голову убийцы и понять ход его мыслей. А Стоун даже представить себе не могла, как работает голова у такого типа, как Грэм.

И на свете был только один человек, к которому она могла обратиться с подобным вопросом.

Глава 77

– Останови здесь, – попросила Ким, показывая на дом со свежевыкрашенной дверью, стоявший в ряду похожих на него домов.

– Это тот парень, о котором ты говорила?

Стоун кивнула.

– Мне подождать в машине?

Ким задумалась на мгновение.

Сейчас они сидят перед домом человека, которого зовут Тед Ноулс.

В детстве ее периодически направляли на встречи с Тедом. Она должна была с ним общаться, чтобы он смог помочь ей примириться с ее болью. Ким же упрямо отказывалась произнести хотя бы слово, касающееся ее жизни.

Но на всех остальных он был не похож.