Притворись моим другом (СИ)

Глушит боль и тоску, как может. Я нашёл другое занятие — гонки. Экстремалом я не был, но адреналин в крови творил чудеса. Скорость и шквал эмоций выносили из мозга страшные картинки прошлого, меняли восприятие реальности и убивали воспоминания. С посещением гоночной трассы я не частил. Серый был против, но запретить не мог, потому что сам завяз в погоне за трэшем. Сегодня сам скинул мне инфу, что организаторы решили усложнить гонщикам задачу и работают над созданием полосы препятствий. Он с пацанами уже пробует нарезать пробные круги и мне предложил не затягивать, чтобы не убиться на первом круге.

И я намеревался поехать, только вот с Графом никак не мог попрощаться. Пёс словно чувствовал моё состояние и терся об ноги, не давая прохода, пока мы брели к дому.

— Отец звонил, — с порога огорошивает бабуля, смотря на меня так, будто я её любимые мягкие тапочки разорвал, а не Граф, — что с твоим телефоном?

— Батарея села, — пожимаю плечами и треплю собаку за уши, намыливаясь сразу сорваться в путь, но родственница не отступает.

— С моего перезвони, — протягивает мне телефон, на который я смотрю, как на удавку, — я так понимаю, домой ты пока не собираешься?

— А у тебя открылся дар экстрасенса, бабуль, — криво улыбаюсь, присаживаясь на корточки у порога, и обнимаю довольного пса, — пора на битву, не считаешь?

Кряхтит и качает головой, показывая своё отношение к смене темы разговора. На данный момент у меня не возникло желания пообщаться с родителями. После трассы подумаю о том, как дальше себя вести. Настроюсь на нужную волну. Видеть, как мать пожирает болезнь, оказалось не так просто.

— Я Вере позвоню, чтобы не беспокоилась, — стучит телефоном по руке и, видимо, теряет надежду меня вразумить, — а то с ума там сойдет в ожидании.

— Спасибо, — скупо киваю и поднимаюсь.

— Здесь ночевать будешь? — развожу руки в стороны и улыбаюсь вполне искренне.

Умеет бабуля считать эмоции и понять ход моих мыслей, за что ей благодарен. Вот только Граф не унимается и обходит меня, перекрывая путь к выходу. Что за дела? Хмурюсь. Он редко так делает. Знак не особо хороший, как в тот день, когда Димка погиб.

— Серёжу позови. Вдвоём не скучно будет пироги есть, — бабуля усмехается, а я еле сдвигаю Графа в сторону, чтобы выйти на улицу, — не задерживайся, Руслан. Завтра на занятия.

Вместо ответа ограничиваюсь кивком и иду к мотоциклу. По пути жадно втягиваю вечерний воздух. За городом он совсем другой. Наполненный свежестью и ароматом засыхающих листьев. Особый шарм увядающей к зиме природы очаровывает. Некоторое время зависаю около дороги, остановившись на пустующей трассе у обочины. Тишина. Закат. Мотоцикл. Всё, что нужно для перезагрузки мозга. Впитываю в себя атмосферу спокойствия и только после этого отправляюсь в путь. К нужному месту подъезжаю, когда на город опускается ночь.

Первое, что бьет по глазам, фигура Макса около Верного. Последний — важная шестеренка в отлаженном механизме. Юрка Верный агитирует молодых ребят на гонки. Одних зовёт участвовать, а других поглазеть. Естественно, руководствуется сугубо выгодой, а не любовью к ремеслу. Увидев меня, Верный переключает внимание и переходит к делу. Скоро новый заезд, и мне предстоит выйти в пару с Михой. Сильный противник с гнилыми методами. Некоторые пацаны в больничке по месяцу валялись после гонок с ним, но меня эти факты мало пугают. Наблюдательный. Основные маневры Михи знаю, поэтому остаюсь спокойным.

Резникову подаю руку из принципа, чтобы проверить, насколько сильно его задел инцидент с новенькой. Рожу кривит и игнорит мой жест. Вполне ожидаемо, на что я отворачиваюсь и с равнодушной миной иду за Юркой. В грудине невпопад стучит сердце. Картинки дневных событий ослепляют яркими вспышками, и я проглатываю вязку слюну, прогоняя их прочь.

Решил ведь, что максимум сделал. К черту Майорову!

Разговор с Рустамом, который являлся одним из владельцев конторы, пролетает мимо ушей. Как бы мозг не старался отбросить не нужное, я эмоции утягивали его обратно на дно мусорного бака. Зареванные глаза и кровь. Трассу по итогу я так и не опробовал, а лишь глазел со стороны, как Серый выделывается на пару с Антохой.

— Попробуй! — кидает Сергей, скинув шлем, и смотрит на дорогу, которая в темноте выглядела не хуже взлетной полосы. — Улёт!

— Пока не гонки, — усмехаюсь, поглядывая на улыбающегося друга, — там опять завизжишь.

— Я тебе что? Тёлка? — заявляет вполне серьезно, на что я поднимаю руки, капитулируя.

Спорить с Серым всё равно, что добровольно удавиться резинкой для волос. Не реально, но вполне возможно.

— Куда после? — интересуюсь из-за бабули, которая хочет и в Серёгу впихнуть пироги добра.

— Есть дела, — отвечает размыто, а я понимаю, что там очередной кураж с девчонками намечается, — а что?

— Аглая Михална видеть вас желает, сударь. Пирожки стынут.

— О-о-о, ну это святое, — смеется Серый и стучит по шлему, — тогда погнали. Только на квартиру заскочим. Переоденусь.