Притворюсь твоей

«Вы не уйдете от ответственности», – зацепился глаз за обличительные строки. – «Я знаю, моя сестра не погибла. Вы даже не удосужились изучить ее вкусы, хотя прожили с ней без малого три года. Я вам неоднократно писал, она боялась лошадей и не подошла бы к ним ближе чем на метр. И уж тем более не отправилась бы кататься в одиночестве. В прошлую нашу встречу вы были так любезны, что даже пустили меня в замок, демонстрируя свое расположение. Вы надеялись, уничтожив все упоминания о ней, сотрете груз вины, но вам не удалось заморочить меня. Я, насколько хватит сил, буду искать правду. Может быть, государь вам верит – вы имеете для него слишком большое значение, как верный палач и раб, но я хочу лишь одного – узнать, что случилось с моей сестрой, и воздать по заслугам тому, кто у меня ее отнял».

Видимо, такие письма приходили герцогу достаточно часто, но он вряд ли утруждал себя ответами. В тексте часто встречались обороты «я вам уже писал», «я не единожды упоминал». Более того, брат погибшей супруги герцога даже приезжал сюда. Я внимательно изучила адрес и штемпель, повторила несколько раз, запоминая, и сунула письмо в верхний ящик стола. Надежнее, конечно, было бы записать, но выбираться я отсюда планировала так же, как зашла, – в образе змеи. Не в зубах же тащить бумажку?

Кроме информации о жене герцога, имени которой я так и не узнала, меня заинтересовала строчка о близости герцога к императору. Что значит «верный палач и раб»? С рабом более или менее понятно, но вот как можно быть государевым палачом, практически не появляясь в столице? Чем так важно это приграничное герцогство и кого герцог убивает для императора? Кстати, эта самая близость, о которой мне забыл упомянуть заказчик, могла стать серьезной проблемой. Если герцог так важен для императора, может статься, что его «случайная» смерть вызовет больший резонанс, чем мне бы хотелось. Если задействуют специалиста, который уже сталкивался с нагами, то очень скоро станет ясно, от чего скончался мой «супруг». Чем дальше, тем чаще меня посещали мысли сбежать подальше отсюда, наплевав на деньги и репутацию.

Я одевалась очень быстро, но все равно не успела. Услышала голоса, доносящиеся из коридора, и лихорадочно заметалась, так как на мне было нижнее белье и чулки. Неизвестно, что быстрее – скинуть одежду, ее спрятать и обернуться змеей или натянуть платье. По всему выходило, что ни то, ни другое. Поэтому я кинулась в угол и скользнула за неприметную дверцу.

Сначала я подумала, что это шкаф, но когда оказалась внутри, поняла, что попала в маленькую, доверху набитую хламом кладовку. Уместиться здесь можно было, только сжавшись и задержав дыхание. Я панически боялась, что меня заметят, поэтому старалась не шевелиться. На голову чуть было не упал старый потрепанный том, а в ногу впилось копье сломанной статуи стражника, величиной мне по колено.

– Леди! – донеслось от входа. – Леди, вы тут?! – Мягкий южный говор Мадлен был хорошо узнаваем. – Я принесла вам чай! Леди, ну где же вы? – Служанка заметно нервничала. По коридору суетливо стучали каблучки. Наверное, Мадлен искала меня по закоулкам и отгороженным книжными полками кабинетам.

Стоять было неудобно, и я готовилась при необходимости сразу же обернуться змейкой. Если слуги найдут платье, лифчик и трусики хозяйки, это будет не так стыдно и страшно, как если они наткнутся на саму хозяйку в неглиже.

– Ты же говорила, что будешь за ней следить сама! – донесся язвительный мужской голос. Он принадлежал камердинеру.

– Я и следила, – злобно зашипела служанка в ответ. – И точно уверена, она сюда заходила! И не выходила! Куда же она запропастилась?!

– Ты же знаешь, ей не стоит совать нос, куда не следует. Герцог будет недоволен, если мы не уследим.

– А с чего ты взял, что она будет куда-то совать нос? Зачем ей это нужно? Посмотри на нее! Бедная запуганная девочка. Может быть, ей стоит дать чуть больше свободы, иначе она не будет чувствовать себя здесь хозяйкой!

– А тебе не кажется, – голос мужчины звучал тихо и глухо, – что это к лучшему? Вспомни. Та, другая чувствовала себя хозяйкой. И где она сейчас?

– Не сравнивай! – фыркнула Мадлен. – Это совершенно разное!

Я подалась ближе к щели в двери, пытаясь что-то разглядеть и услышать, но парочка, переругиваясь, удалилась. Служанка не видела ничего странного в моем исчезновении и не хотела усложнять жизнь себе и мне, а вот камердинер был подозрительнее и осторожнее. Он хотел держать руку на пульсе и по приезде герцога с чистой совестью доложить, что я не влезла ни в какие запретные места.