Притворство

– Это не одно и то же. И это Саманта, от неё можно чего угодно ожидать. К тому же было время, когда она меня поддерживала.

– И в чём, например?

– Не твоё дело, – поморщилась я.

– Кхм. Ну, конечно. Это ведь личное. Только я должен выворачиваться наизнанку, чтобы тебе угодить, – дразнил он, продолжая капать мне на нервы. Этот человек неисправим.

Вернувшись домой, Паркер первым делом помчался на кухню в поисках еды. Вечно голодный мужчина.

– А что у нас сегодня на ужин? – спросил он, жадными глазами разглядывая полки холодильника.

И тут я смекнула. Всю неделю я готовила на двоих, а Ник ещё не успел проявить своих кулинарных способностей, но пришло время удивлять.

– Помнишь правила? Всё это время ужин был на мне, но сегодня твоя очередь.

– Ты издеваешься?

– Нет.

– Я не умею готовить, – развёл он руками, стоя у барной стойки с куском сыра.

– Это неудивительно. Скажи лучше, что ты вообще умеешь делать, – пропела я с издёвкой.

– Что угодно, но только не домашние дела.

– Это твои проблемы. Я тоже когда-то ничего не смыслила в приготовлении еды, но я же научилась, – хвасталась я, подойдя к нему.

– Не сомневаюсь, что на это ушли годы, но это всё равно тебе не помогло, – глумился он.

– Ты хочешь сказать, что я ужасно готовлю? – прищурилась я.

– Нет, но ты бы могла больше стараться.

Господи, какой же он противный!

– Ты можешь и дальше мне хамить, но сегодня варишь ты, – радостно заявила я.

– Дай мне хотя бы подсказку, – пробурчал он, встав перед раскрытым холодильником.

– Интернет тебе в помощь, – посоветовала я, а потом закрылась в комнате.

Я даже не представляю, как он справился и что чувствовал, но в течение пары часов за дверью я слышала грохот посуды, шум воды и отборный мат парня. Одно было хорошо – он там что-то делал, и это успокаивало и доставляло непонятное удовольствие. Мне нравилось, когда ему некомфортно. Отчего у меня были такие эмоции, я не знала, но если Паркер злился, я смеялась, зато если он смеялся, то я плакала. Да, мы соблюдали баланс настроения, и это влияло на атмосферу в доме. Становилось лучше, чем было в начале.

К сожалению, моё злорадство осталось в прошлом, когда я вышла из спальни и почуяла аромат чего-то вкусного. Я глотала слюнки, не желая признавать, что он не просто справился с ужином, а сделал это на ура.

– Что это? – спросила я, заглядывая в сотейник. Я думала, в этом задании Ник потерпит фиаско, но и тут он справился.

– Бефстроганов из говядины с грибами.

Я оценивающе посмотрела на парня. Зря я посоветовала ему интернет, надо было не говорить, где искать подсказки.

– Пахнет вкусно. А говорил, что не умеешь готовить. Ты не так безнадёжен, – пробормотала я, разглядывая, как он раскладывает ужин по тарелкам. Он ещё и петрушкой всё украсил. Чёрт бы тебя побрал, Паркер!

– Дело в том, что если я берусь за что-то, то делаю это исключительно хорошо, – слегка наклонившись ко мне, произнёс он, чётко выделяя каждое слово, чтобы я хорошенько его услышала.

– Ну раз у тебя так отлично получается, то так уж, и быть, я позволю тебе готовить каждый день, – с той же интонацией произнесла я.

– Ха-ха! – громко выдал он. – Не дождёшься. Я готов терпеть твою стряпню лишь бы не стоять у плиты больше, чем надо, – заявил он, сунув мне в руку фартук.

На том и закончили. Должна признаться, ужин в тот вечер удался на славу. Я не хожу по ресторанам, да и кафе не могу себе позволить, так что мне особо не с чем сравнивать, но могу смело заявить, что вкуснее этого я в жизни ничего не ела. Наконец, я нашла ещё один плюс для сосуществования с Паркером: теперь я знаю, на кого спихнуть готовку. Раз он живёт здесь, пусть приносит максимум пользы, не зря же я трачу столько нервов на него.

Двенадцать ночи. Свет уличного фонаря падал на подоконник, пол и на покрывало, которым я укутала ноги. Лёжа на боку, я смяла угол одеяла и вместе с ладошкой подложила под голову. Уставилась на занавески, колышущиеся от ветра. Сон медленно проникал в моё сознание, веки тяжелели пока я размышляла над словами Паркера о его работе, лицензии и крахе. Удивительно как человек, обладая многим может внезапно всё потерять. Однако оставалось какое-то чувство недосказанности, словно история рассказана лишь наполовину, а то и вовсе выдумана. Хотя скорей всего я фантазирую и тут нет никакого подвоха.