Притворство. Почему женщины лгут о сексе и какая правда за этим скрывается

Венди Ортиз не единственная женщина-квир, которая ощущает, как ее свободные порывы ограничиваются общественными стереотипами. За прошедшие годы я познакомилась с огромным количеством представительниц прекрасного пола, которые опасались, что прошлые (или поддерживаемые поныне) связи с мужчинами не позволят им считаться «полноценными» членами ЛГБТК[71]-мира. Актриса Синтия Никсон – яркий тому пример. Почти до сорока лет она встречалась только с мужчинами. И пятнадцать лет прожила в традиционном браке с Дэнни Мозесом, родив от него троих детей. Потом супруги развелись, и Никсон стала встречаться с лесбиянкой Кристин Маринони (сейчас они уже женаты). И тут Синтия неожиданно обнаружила: чтобы быть признанной в ЛГБТК-сообществе, мало просто состоять в законном однополом союзе.

У многих нынешний выбор актрисы вызывает подозрение. И виной тому ее прошлая гетеросексуальность. Получается, чтобы все поверили, что ты действительно любишь женщину, надо еще и отречься от своего прошлого. Синтия Никсон дала в январе 2012 года большое интервью New York Times, и в частности призналась: «Люди думают, будто я много лет жила, как в тумане, и боялась признаться, что я – лесбиянка. Такое отношение меня оскорбляет. Но, кроме прочего, это еще и унижает тех мужчин, с которыми я была» (80). Никсон искренне отвергает предположение, будто кто-то на нее оказывал давление в юности. Она отрицает, что много лет лишь делала вид, что испытывает влечение к мужчинам. «Да, большую часть жизни я провела рядом с мужчинами и никогда не влюблялась в женщин, – заявляет актриса в том же интервью. – Но вот такая любовь пришла ко мне, и это состояние оказалось для меня совершенно естественным. Теперь я женщина, которая любит другую женщину».

Сексуальные предпочтения могут быть изменчивыми и гибкими, однако это не всех устраивает. Заявление, сделанное Никсон в интервью журналу Times (она сказала: «Для меня гомосексуальность – это выбор»), вызвало большой ажиотаж среди комментаторов нетрадиционной ориентации. Они возмущались, что вся эта риторика о «выборе» на руку противникам геев, которые только и ищут повод для возвращения репаративной терапии.

В еще одной статье, на этот раз опубликованной в Daily Beast, Синтию опять пристрастно допрашивают о ее сексуальной самоидентификации. Интервьюер интересуется: «Вы были лесбиянкой, состоящей в гетеросексуальных отношениях? Или вы гетеросексуальны, но сейчас состоите в лесбийском союзе?» Никсон отказывается от таких узких «черно-белых» оценок своего жизненного пути. И замечает, что, вероятно, ее правильнее всего было бы называть бисексуальной. Но так как она сейчас состоит в браке с женщиной, то предпочитает идентифицировать себя как гомосексуала, потому что «бисексуалов никто не любит» (81).

= Сексуальная идентичность может меняться в течение жизни, но не все готовы принять этот факт

Каминг-аут Синтии Никсон привлек к себе такое внимание и собрал столько неоднозначных откликов, потому что она публичная персона. Тем не менее этот случай показал, что в наших представлениях о сексуальной идентичности есть еще много неясного и «неудобного». Даже в обществе, казалось бы, уважающем свободу самоопределения, не изжиты полностью стереотипы, которым каждый должен соответствовать. Предполагается, что история человеческой половой жизни должна быть понятной и простой. Обратите внимание: когда речь идет о взаимодействии с пенисом, женщину-квира так же пристрастно обсуждают и осуждают, как и любую представительницу слабого пола, придерживающуюся традиционной ориентации.

«Людям трудно принять тот факт, что наша идентичность может меняться в течение жизни, – комментирует Ортиз. – Но для тех, кто пережил подобную трансформацию, тут нет ничего странного. Ты уже сталкивался с переменами и понимаешь, что они могут происходить с тобой и в будущем».

Как и Синтия Никсон, Венди Ортиз состоит в длительных отношениях с женщиной, и все же, когда ее приглашают на встречи представителей меньшинств, она ощущает легкое беспокойство. «В тех сообществах, которые позиционируют себя как чисто гомосексуальные (а не как квиры), я чувствую себя чужаком или просто ребенком без всякого опыта, хотя мне сорок три года, – говорит она. – Мой жизненный путь отличается от того, как складывалась судьба у большинства из тех, кто меня окружает. И я начинаю думать: если бы они знали все, что со мной происходило, приняли ли бы они меня за свою?»

* * *