Приусадебное убийство

Зная, что друг детства Волгиной Шура Наполеонов работает следователем, Морис не стал спрашивать, каким образом предполагается это узнать. Впрочем, у Мирославы всегда было несколько вариантов, как и где почерпнуть нужные ей сведения.

Но на этот раз Мирослава действительно позвонила Наполеонову.

— Здравствуй, Шурочка, — проворковала она в трубку.

— Куда вы подевались?! — буркнул тот вместо приветствия. — Вчера заскочил по пути, хорошо, что Клавдия была на месте, сказала, что вы уехали.

— Да, у нас новое дело.

— И ты звонишь ради того, чтобы сказать мне, чтобы я не беспокоился, — фыркнул он в трубку.

— Не совсем так…

— Договаривай.

— Мне нужно получить кое-какие сведения об одной погибшей девушке.

— Я что, городская справка?!

— Нет, Шурочка. Короче, слушай. — Она лаконично сформулировала свои вопросы.

Наполеонов еще немного поворчал по привычке, но обещал сделать все, что сможет. Впрочем, иначе и быть не могло. Он много лет дружил с Мирославой, а теперь благодаря ей в его жизни появился еще один друг и коллега — Морис Миндаугас…

Следователь невольно вспомнил свою первую встречу с нежданно-негаданно появившимся у Мирославы секретарем. Приехав к подруге детства в гости, Наполеонов нажал на кнопку звонка. Мгновенного отклика не дождался, снова позвонил и стал нетерпеливо приплясывать на месте.

Ворота разъехались, и Наполеонов с изумлением уставился на высокого голубоглазого блондина.

— Ты кто? — спросил он.

— Морис Миндаугас. А вы?

— Шура Наполеонов.

— И чего вы хотите?

— Мирославу Волгину!

— По какому делу? — спросил блондин.

— Друг я ее! — воскликнул Шура, негодуя. — Понимаешь, друг!

— Минуточку. — Морис достал телефон. — Здесь Шура Наполеонов, утверждает, что он ваш друг.

— Так и есть, пусти его, — лениво отозвалась Мирослава.

Шура буквально влетел в дом.

— Слава! — завопил он. — Что это значит?

— Что «это»? — спросила Мирослава, идя ему навстречу.

— Ты вместо собаки завела викинга?

— Я литовец и, значит, не викинг, — холодно заметил блондин.

— Они образованность свою хочут показать, — пробормотал Шура.

— Морис мой секретарь, надеюсь, что вы поладите, — улыбнулась Волгина.

— Я вам пока не нужен? — спросил Миндаугас.

— Пока нет.

— Пошли на кухню, — сказала Мирослава Шуре.

— С удовольствием. — Шура, как всегда, был не прочь закусить.

Мирослава поставила на стол булочки с яблоками и налила чай.

— Вкусно, — одобрил Шура с набитым ртом. — А где ты этого, — он кивнул на дверь, — отыскала?

— На вечеринке.

Шура хмыкнул.

— Раньше ты с вечеринок не секретарей приводила.

— Пошляк ты, — вздохнула она притворно сердито.

— Скажешь тоже, я мальчик примерного поведения, у меня мама музыку преподает, — парировал Шура.

— Кстати, — сказала Мирослава, — булочки Морис испек.

— Да что ты говоришь! — Шура чуть не поперхнулся. — Это меняет дело.

— Он вообще чудесно готовит, — невинно добавила Мирослава.

— Я готов полюбить его всей душой! — пылко заверил Наполеонов.

— Совести у тебя нет.

— Нет, правда. Просто я растерялся. Прихожу к подруге детства, а меня не пускают в дом, типа, «живет моя отрада в высоком терему».

— Шура, Морис еще никого не знает и не может пускать в дом всех подряд, не спросив меня.

— Я не все!

— Теперь он это будет знать.

— Ладно, я добрый, отходчивый. Можно еще пару булочек?

Мирослава молча подвинула к нему тарелку.

Наполеонов не стал затягивать с выполнением просьбы Мирославы, и уже на следующий день она знала, что у Марианны Валевской был парень, с которым она порвала отношения накануне своей последней поездки к отцу. Зовут парня Артем Павлович Лунин. Он работал вместе с Марианной, но теперь его в городе нет, и куда он уехал — неизвестно. Фото Лунина Наполеонов выслал по электронной почте.

Мирослава внимательно изучила полученный снимок. На нем был запечатлен парень примерно возраста Марианны или чуть старше, но явно не мужчина за сорок… Русые волосы, не короткие и не длинные, спокойные серые глаза, нижняя губа вдвое больше верхней, подбородок слегка тяжеловат…

— И что бы сказал Чезаре Ломброзо? — усмехнулся Морис, разглядывая портрет Лунина через плечо Мирославы.

— Отнес бы к потенциальным маньякам, — невесело пошутила в ответ Волгина.

Глава 10

Мирослава решила поговорить с Пальчиковой. Оставив Мориса в своей комнате, она отправилась на кухню.

Поздоровавшись с Татьяной, спросила:

— Татьяна Георгиевна, не нальете мне зеленого чаю с жасмином?

— Конечно, налью, — откликнулась та. — Присядьте.

Поставила на стол две чашки и блюдо с пирожками:

— Вы какие больше любите — с луком, картошкой или с капустой?

— Я всякие люблю, — улыбнулась Мирослава и взяла пирожок из середины.

Татьяна тоже надкусила пирожок и спросила.

— Вы ведь не просто так пришли чаю попить?

— Да, — вздохнула Мирослава.

— Тогда спрашивайте.

— Скажите, вы в последние дни ничего не замечали странного в поведении Марианны?

— Странного? — переспросила Татьяна и ответила: — Понимаете, она начала тревожиться чуть ли не с первого дня, как приехала сюда. Вернее, сначала она была просто недовольна, что пришлось отпроситься с работы, которой она дорожила, а потом…