Приусадебное убийство

Мирослава не торопила Пальчикову. И та, вздохнув, продолжила.

— С Сашей они не поладили…

— Марианна из-за этого переживала?

— Да, это было заметно. И особенно сильно она нервничала последние несколько дней.

— Лесневская в это время была здесь?

— А вы знаете, нет! — удивленно проговорила Пальчикова. — Как раз в это время Саши не было дома.

— Валевская никуда не отлучалась из особняка?

— Отлучалась. Пару раз. Говорила, что ей надо в город. И приезжала… Как бы это выразиться поточнее… Точно вся растрепанная. Но не внешне, а внутренне. Вы понимаете меня? — Она посмотрела на Мирославу.

— Да, Татьяна Георгиевна, очень хорошо понимаю. А вы не подскажете, в вашем городке есть гостиницы?

— Гостиницы? — встревожилась Пальчикова. — Вы что же, съехать хотите?

— Нет. — Мирослава протянула руку и осторожно коснулась руки Татьяны. — Нам для дела нужно.

— Ну если для дела, то есть одна, — заметно успокоилась Пальчикова. — Не шикарная, конечно, но ничего, вполне приятная.

— А не подскажете, где?

— На Троянской. Номера дома не знаю, но найти ее легко, просто поедете прямо и увидите трехэтажное здание, напоминающее старинный купеческий особняк, там и вывеска имеется.

— Спасибо.

— Да вы съели всего один пирожок, — расстроилась Татьяна.

— А можно я с собой возьму, заодно угощу вашими пирожками Мориса?

— Конечно, я сейчас все сложу на поднос. Вы сами возьмете или Настя донесет?

— Сама, — улыбнулась Мирослава и, еще раз поблагодарив Пальчикову, покинула гостеприимную кухню.

Морис осторожно откусил один из пирожков и вздохнул.

— Ты чего? — спросила Мирослава. — Невкусно?

— Вкусно.

— Тогда чего вздыхаешь?

— Сожалею, что Шуры нет рядом с нами.

— Только его тут и не хватало, — фыркнула Мирослава.

— Ну эти пирожки бы ему точно понравились.

Мирослава не стала возражать, так как ее другу детства, ныне полицейскому следователю Александру Романовичу Наполеонову, пирожки нравились всегда и все. Очень он их уважал, впрочем, уважал Шура не только пирожки, но практически любую хорошо приготовленную еду. Сам он при случае говорил, что трапеза — это его хобби, как у других коллекционирование марок или антиквариата.

— Ты поедешь со мной? — спросила Мирослава, когда Морис съел два пирожка и выпил чашку чая.

— Конечно.

Единственную в городке гостиницу действительно оказалось найти легко. Мирослава помахала в воздухе перед носом портье своим удостоверением частного детектива, потом показала портрет Лунина. Морис молча стоял рядом.

Портье, видимо, решил, что перед ним оперативники, а то, что хозяин не любит ссориться с полицией, он усвоил с первого рабочего дня, поэтому охотно подтвердил, что данный гражданин действительно проживает у них — в двадцать втором номере.

— А вот эту девушку вы знаете? — Волгина положила перед ним фото Валевской.

— Конечно, знаю! — почему-то несказанно обрадовался портье.

— И при каких обстоятельствах вы с ней познакомились?

— Я с ней не знакомился. — В голосе портье прозвенели нотки сожаления. — Она приезжала пару раз к этому типу, — он кивнул на портрет Лунина, — и он ее водил в наше кафе. Пашка говорил, что они сильно ссорились. Если хотите, сами у него спросите. Он сейчас как раз работает.

— А кто такой Пашка?

— Как кто?! Официант в кафе. Поговорите с ним.

Пашка оказался смазливым белобрысым парнем с задорно вздернутым носом. Он охотно подтвердил слова портье:

— Да, я сам слышал, как он кричал ей вслед: «Или ты будешь моей, или ничьей!»

— Они сразу начали ссориться?

— Нет, сначала все было тихо, мирно. Ну муси-пуси. Понимаете?

Мирослава кивнула.

— По-моему, он ее в чем-то убеждал. Она сначала молча слушала, а потом возражать стала.

— Почему вы решили, что она стала возражать?

Паша задумался.

— Во-первых, она покачала головой, руку у него отняла, потом попыталась встать, он ее удерживал. Но недолго. Тут они и начали ссориться.

— Спасибо вам большое, Паша. Не нальете нам по стакану минералки?

— Сию минуту!

Вода в затуманенных бокалах была прохладная и вкусная. Мирослава положила на столик крупную купюру. Паша помчался за сдачей, но Волгина крикнула ему вслед:

— Сдачи не надо!

Он остановился, медленно обернулся, внимательно посмотрел на нее и произнес:

— Спасибо.

Детективы вернулись к портье. Он встретил их дружелюбной улыбкой, точно старых знакомых.

— Нашли Пашку?

— Нашли, спасибо. А вы не знаете, где сейчас гость из двадцать второго номера?

— Как где? — удивился портье. — У себя.

Мирослава и Морис пошли к лестнице.

— Эй, — окликнул их портье.

Детективы обернулись.

— Он того… Пьяный до одури.

— Откуда вы знаете?

— Как откуда?! Он часа два назад по лестнице еле вскарабкался, а в сумке у него еще что-то позвякивало. — Портье лукаво улыбнулся.

— Вы дадите нам запасной ключ? — спросила Мирослава.

— Извините, но лучше я сам поднимусь с вами.

— Хорошо, — согласилась Мирослава.

Портье оставил за себя какого-то юного парня, почти мальчика, поднялся вместе с детективами, постучал в дверь. Никто не отозвался, и портье открыл дверь своим ключом.

В номере стоял такой запах, будто недавно здесь было разбито по крайней мере десять бутылок водки. Лунин в одежде и в обуви лежал на постели вниз лицом.