Приусадебное убийство

Она села за стол и принялась пробовать понемногу разные блюда, стоящие на столе. Ее сын Стив, вошедший вслед за матерью, поздоровался со всеми присутствующими и, скромно присев за стол, положил себе мяса и немного картошки с грибами.

Мишустины вошли почти одновременно. Заметив Сашу, муж и жена переглянулись, а их сын подошел и тихо сказал девушке несколько слов ободрения. Что именно было произнесено, детективы не слышали, но о смысле речи догадались по мимике и жестам Саши и Ильи.

Людмила Мишустина села напротив Мирославы, потянулась за тушеными овощами, и Волгина увидела на ее правой руке глубокие царапины. Было заметно, что их пытались замазать, но это не удалось.

— Вас кто-то оцарапал, — невинно обронила Мирослава.

Мишустина вздрогнула, но тут же снова изобразила спокойствие:

— Это розы. В смысле, я хотела нарвать роз и оцарапалась шипами.

— Да, с розами нужно обращаться осторожно, — согласилась Мирослава.

— Надеюсь, что скоро заживет, — смущенно пробормотала Людмила Евгеньевна.

— Наверное, у Татьяны Георгиевны найдется в аптечке мазь…

— Да, да, я обязательно спрошу.

Мирослава заметила, что Нина прислушивается к их разговору, но, когда взгляды детектива и Снегурченко встретились, последняя быстро отвернулась.

После чая Мирослава с Морисом вышли в сад, и на одной из аллей их догнала Нина.

— Я случайно слышала, что вы интересовались царапинами Людмилы. — Снегурченко пристально посмотрела в лицо Мирославы.

— Да, я спрашивала.

— Ну так вот, она вас обманула! Никакие это не розы! Сразу видно, что это следы кошачьих когтей!

— Мне тоже так кажется, — согласилась Волгина.

— Странно, что она солгала. Я, например, уверена, что ее Мишка оцарапал.

— Мне показалось, что он не агрессивный.

— Это смотря при каких обстоятельствах. — Нина с намеком подмигнула Мирославе и удалилась.

— Что ты об этом думаешь? — Мирослава повернулась к Морису.

— О царапинах Людмилы? — переспросил Морис. — Я уверен, что они оставлены кошачьими когтями, а не розовыми шипами. И мне тоже хотелось бы знать, почему Мишустина солгала…

— Думаешь, она причастна к нападению на Торнавского?

— Не берусь это утверждать. Какой смысл ей на него нападать?

— Да, смысл не прослеживается… Но если бы мы могли узнать группу крови Мишустиной…

— То что?

— Сравнили бы ее с группой крови, которая была у Торнавского.

— Верно, — согласилась Мирослава. — И все же…

Морис догадался, что она что-то задумала, но не стал ее расспрашивать. Придет время, сама расскажет.

Похороны Марианны должны были состояться на родине Валевского — в Пскове, и управляющий улетел туда один, отказавшись от какого-либо сопровождения.

На следующее утро Мирославе позвонили, и она ворвалась в комнату Мориса с трубкой в руке:

— Миндаугас, проснись!

— Ради бога, что случилось? — Он спешно закутался в простыню. — И вы не могли бы стучать, прежде чем врываться?

— Извини, все никак не могу привыкнуть, что ты такой нежный. Мне дают свидание с Константином! Я выезжаю немедленно.

— Мне поехать с вами?

— Нет.

— А чем мне заняться в ваше отсутствие?

— Еще поспи.

— Благодарю.

— Не иронизируй. А потом погуляй в саду, может, с кем-то интересная беседа завяжется. В общем, сам ориентируйся по ситуации.

— Хорошо. Теперь я могу поспать?

— Можешь, — усмехнулась Мирослава и быстро покинула комнату.

Морис перевернулся на другой бок и попытался заснуть, но ему это не удалось. Промучившись минут двадцать, он поднялся с постели и, поминая всех литовских чертей, отправился в душ. В столовую он спустился очень рано и нос к носу столкнулся с Настей.

— Вы уже встали?! — обрадовалась девушка. — Завтракать будете? Принести вам оладий? И там еще отбивная вчерашняя осталась. Я могу подогреть.

— Нельзя ли мне овсянки с фруктами?

— Ой, конечно, я сейчас принесу. — Настя умчалась на кухню.

Морис взял со столика первый попавшийся журнал и углубился в чтение статьи об экономике страны. Через десять минут он отшвырнул журнал и подумал, что надо было захватить книгу. Еще минут десять спустя появилась улыбающаяся Настя и поставила перед Морисом его завтрак.

— Спасибо, — поблагодарил он девушку и признательно ей улыбнулся.

Она тотчас расцвела ответной улыбкой. Миндаугас принялся за еду, но горничная не уходила, она стояла рядом с Морисом и не сводила с него глаз.

— Вы что-нибудь хотите спросить? — не выдержал он.

— Нет, — быстро произнесла Настя. — То есть — да!

— Что же?

— А детективом быть трудно?

— Не очень, — усмехнулся Морис.

— А я могу стать детективом?

Миндаугас не смог скрыть улыбки:

— Вы?

Она вздохнула.

— А что, у вас есть соответствующие способности?

— Ну я могла бы делать у вас уборку…

— А… У нас уже есть такой сотрудник. — Он снова уткнулся в тарелку.

— Она красивая?

— Кто?

— Ваша горничная.

— У нас нет горничной. Просто приходит женщина несколько раз в неделю и занимается уборкой.

— Понятно…

— Настя, извините, но я хотел бы позавтракать.

— Да, да, я пойду.

Морис кивнул, рассеянно посмотрел вслед уходящей горничной и подумал о том, что, возможно, Мирославе удастся что-то узнать от Константина Торнавского…