Приусадебное убийство

Сам он, как и советовала ему Мирослава, после завтрака отправился на прогулку. В саду никого не было, лишь у пруда он встретил печального мальчика, наблюдающего за стрекозами.

— Доброе утро, Стив! — произнес Морис, подойдя ближе.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался ребенок.

— Скучаешь?

— Нет, просто думаю…

— О чем, если не секрет?

— О стрекозах. И о жизни вообще…

Морис вспомнил себя в десятилетнем возрасте и, мысленно сканировав свое отрочество, не нашел там подобного эпизода…

Мальчик сам пришел ему на помощь.

— А правда, — спросил он, — что стрекоза несколько лет живет в воде?

— В принципе, да, — оторопел на мгновенье Морис. — Но не сама стрекоза, а личинка стрекозы.

— А как это происходит?

Морис добросовестно постарался вспомнить все, что когда-либо читал о стрекозах. Он посмотрел на зависшую над водой стрекозу и сказал:

— Например, личинка коромысла живет в воде два года. При этом она с десяток раз линяет и лишь на третий год превращается во взрослую стрекозу.

— И вылетает из воды?

— Нет, когда личинка вырастает, она выползает из воды на какую-нибудь травинку или стебелек. Крепко за них цепляется, линяет в последний раз, и из шкурки личинки наконец-то появляется взрослая стрекоза.

— Как в сказке, — вздохнул мальчик.

— В сказке? — переспросил Морис.

— Ну про лягушку. — Стив нетерпеливо посмотрел на Миндаугаса. — Помните, Иван-Царевич еще сжигает ее шкурку, и начинаются все их неприятности.

— Помню, — улыбнулся Миндаугас. — Но шкурку стрекозы никто не сжигает, просто она меняет водную среду обитания на воздушную.

— А у вас есть дети? — неожиданно спросил мальчик.

— Я не женат…

— Для того, чтобы появились дети, жениться не обязательно, — со знанием дела заявил ребенок.

— Ну… В принципе, да, однако…

— А отец у вас есть? — прозвучал новый вопрос.

— Есть, — перевел дыхание детектив.

— Он старый?

— Нет, моему отцу сорок восемь лет.

— Это уже много, — вздохнул Стив.

— Когда ты вырастешь, твоя точка зрения относительно возраста изменится.

— Может быть, — не стал спорить ребенок.

Они помолчали несколько минут. Потом Стив вздохнул:

— Я бы согласился даже на столетнего папу…

— А ты никогда не видел своего отца? — осторожно спросил Морис.

Стив покачал головой. Миндаугасу захотелось обнять ребенка, прижать к себе и сказать все слова утешения, какие он только знал на русском. Но он интуитивно понимал, что давать волю эмоциям не следует, поэтому промолчал.

Мальчик провел ладонью по лбу:

— Я бы очень хотел взглянуть на папу хотя бы одним глазочком.

Морис попытался отвлечь ребенка от грустной темы вопросом:

— А где все?

— На речку ушли. А мама в своей комнате читает.

— Почему же она не пошла со всеми на речку?

— Сказала, что у нее голова болит.

— А ты?

— Мне захотелось побыть одному…

— Извини, я не знал…

— Но вы мне не мешаете! — поспешно проговорил Стив. — Мне нравится, что вы разговариваете со мной.

— Спасибо.

— За что? — удивился мальчик.

— За то, что тебе приятно мое общество.

— За это тоже говорят спасибо?

— Далеко не все…

Стив кивнул совсем по-взрослому.

— А вы любите рыбачить? — спросил мальчик.

— Если честно, то не очень… — признался Морис.

— А что вы любите?

— Читать, беседовать с интересными людьми, играть в шахматы, плавать, кататься на лодке и яхте, играть в теннис, гулять на природе, — перечислял Морис. — Я, вообще-то, много чего люблю. Например, мне очень нравится готовить.

— Правда? — удивился Стив.

— Правда.

— А вы знаете, какое у меня полное имя? — неожиданно озорно прищурился мальчик.

— Станислав? — предположил Морис.

— А вот и не угадали. Мое полное имя Мстислав.

— Ну что ж, красивое старославянское имя.

— Мама говорит, что оно переводится как «славный мститель»… Мне это почему-то не нравится… Поэтому все зовут меня Стив.

— Насколько мне известно, — сказал Морис, — у русского князя Мономаха был сын Мстислав, так он прославился великодушием и миролюбием.

— Правда? — искренне обрадовался Стив.

— Правда, если хочешь, я тебе что-нибудь про него найду почитать.

— Очень хочу!

— Договорились. А откуда у тебя царапины на руках?

— Меня Мишка оцарапал, — беззаботно ответил ребенок. — Я привязал бантик на нитку и стал с ним играть. Но нитка была короткая, и Мишка нечаянно меня задел.

— Бывает.

— Ага.

— Может быть, нам с тобой все-таки сходить на реку? — предложил Морис.

— И мы вместе доплывем до середины?

— А ты хорошо плаваешь?

Стив кивнул.

— Меня мама еще грудного плавать учила.

— В самом деле?

— Вы не верите?!

— Ну почему же…

— Просто сначала я плавал в ванне, а мама меня поддерживала, а когда подрос, то уже научила плавать по-настоящему.

— Я поднимусь к себе и возьму плавки, ты подождешь меня?

— Я тоже возьму свои, — серьезно сказал Стив.

— Хорошо, встретимся на крыльце.

По узкой тропинке, с двух сторон заросшей дикой черемухой, они добрались до реки и застали на берегу Мишустиных. Отец с сыном играли в мяч, а Людмила что-то вязала.