Приусадебное убийство

— Но он не знал, что вы его отец.

— Так я тоже не знал, что он мой сын! Стерва!

— Олег Павлович! Я могу дать вам один совет?

— Попробуйте…

— Если вы хотите завоевать расположение сына, то не упоминайте вслух о том зле, что причинила вам Нина. Во всяком случае, не оскорбляйте ее.

— Но…

— Для Стива Нина навсегда останется матерью, что бы она ни натворила, и он не сможет любить того, кто будет чернить ее.

— Пожалуй, вы правы, — нехотя признал он.

— Вы можете ненавидеть ее, но не выплескивайте свою ненависть при Стиве.

— Хорошо, ради своего сына я переступлю через собственную боль.

— Олег Павлович, мне нужно идти. Через полчаса я должна быть в кабинете следователя.

— Хорошо, идите.

— А вы постарайтесь поскорее поправиться.

Мирослава явилась за одну минуту до назначенного времени, но Ужгородцев уже ходил взад-вперед по кабинету, как голодный волк.

— Наконец-то явились, — проворчал он, увидев Мирославу на пороге.

— Я точно вовремя.

Он махнул рукой:

— Самолет прилетает завтра вечером, вы поедете с нами и окликнете мальчика.

— Вы решили арестовать Снегурченко?

— Да, решили! — Он сверкнул на нее глазами. — Не хлебом же с солью ее встречать прикажете.

— Не злитесь, вам не идет, — улыбнулась она. — К тому же разве я возражаю?

— Еще бы вы возражали!

— Только у меня есть уточнение или дополнение…

— Какое еще, черт возьми, дополнение?!

— Стива отвлечет Морис.

— Это еще почему?!

— Потому что мальчик очень хорошо к нему относится, они много общались.

— Хорошо!

— Постарайтесь первым делом изъять медальон.

— Вы меня еще учить будете?! — рявкнул он.

— Не буду, — примирительно улыбнулась Мирослава. — Ужгородцев, вы что, все еще злитесь на меня из-за болтливой медсестры?

— Нет, — неожиданно улыбнулся он, — я вообще из-за нее на вас не злюсь.

— Вот как?

— Ага. Сначала, когда вы котел смолы мне на голову вылили, я просто очумел, а потом, когда сообразил, что к чему, смысла не было злиться.

— Значит, дружба? — улыбнулась она лукаво.

— Дружба, — вздохнул он притворно тяжело. И они пожали друг другу руки.

Нину задержали, едва она сошла с трапа. Морису удалось отвлечь Стива и увезти его к Торнавскому, где мальчику, ни слова не говоря о преступлениях его матери, поведали о тайне его рождения.

Взрослые опасались истерики, но Стив безумно обрадовался. Переполненный неожиданным счастьем, он даже до вечера не вспоминал о матери… Потом все же спросил:

— Почему мама так задерживается?

И Мирослава решила, что врать не следует. Да, больно, да, горько, но лучше сказать… Хотя бы в самой сжатой и щадящей форме. И она сама рассказала мальчику, что его маму арестовали по подозрению в совершении двух преступлений. На Стива было больно смотреть. Но когда Торнавский обнял его, рыдающий мальчик бросился на шею отцу.

Ночью зазвенел телефон Мирославы, она нащупала его в темноте на столике, спросила сердито:

— Кому ночью не спится?

— Правоохранительным органам! — рявкнула трубка.

— Ужгородцев, вы чего?

— В медальоне волосы сына Снегурченко!

— Неприятная новость, но не убийственная.

— Значит, не напугал? — пророкотала трубка.

Мирослава молчала.

— Волгина, вы там не уснули?!

— Нет, но собираюсь.

— Другая новость приятнее…

— Какая?

— Волосы туда положили недавно. Эксперты не поленились и исследовали все. Два волоса не Стива Снегурченко.

— А его отца Олега Торнавского.

— Ну, наверное, так.

— Значит, Нину кто-то предупредил, и я даже догадываюсь, кто.

— Кто же? Поделитесь информацией.

— Скорее всего, это ее закадычная подружка Маргарита Сергеевна Витишко.

— Но откуда она могла знать?! — изумился следователь.

— Она и не знала. Вероятно, просто рассказала Снегурченко о моем визите в салон, и Нина решила перестраховаться…

— Давайте адрес. Придется переговорить с подружкой.

— Пишите…

— Спокойной ночи.

— И вам того же.

Следователь хмыкнул и отключился.

В соседней комнате заворочался Морис. Было слышно, как он встал с постели, подошел к двери:

— Вы не спите?

— Нет, Ужгородцев разбудил.

— Что-то случилось?

— Ага, но я не стану с тобой через дверь разговаривать.

— Я войду?

— Да уж, не стесняйся.

Он вошел, и Мирослава, увидев, что он успел натянуть брюки, усмехнулась.

— Рассказывайте. — Миндаугас опустился на кресло, не зажигая света.

Мирослава передала ему разговор со следователем и тотчас заснула. Морис вздохнул и ушел к себе досыпать.

Маргарита Сергеевна искренне удивилась приходу полиции и, выслушав сухую информацию оперативников, долго не могла поверить, что ее близкая подруга способна кого-либо убить. Витишко так горько плакала, что у одного из оперативников дрогнуло сердце, и он протянул женщине свой платок. А другой, отыскав на столе пузырек с валерьянкой, щедро накапал жидкость в стакан с водой и сунул его в руки всхлипывающей Маргариты.

Когда Маргарита Сергеевна немного успокоилась и, видимо, смирилась с реальностью, она поведала, что Нина действительно ей звонила, и Витишко рассказала о новой клиентке, пришедшей в салон по рекомендации Снегурченко. Нина удивилась и стала выспрашивать, о чем эта новая клиентка говорила с Витишко. И простодушная Маргарита подробно пересказала подруге свою беседу с Волгиной.

Глава 20