Привал на Эльбе

Вера не хотела ни огорчать Курца, ни обнадеживать. Она подумала, как бы лучше отказаться. Слова нашлись, удачные сверх чаяния. Пригодились упражнения по немецкому языку — чтение «Фауста», заучивание отдельных строк. В тон Курцу она сказала:

Не барышня и не прекрасна,
На провожатых не согласна.

— Браво! — воскликнул Вальтер. — Курц остался с носом!

Ох, как ненавидел Курц Вальтера! Раньше он, анфюрер, вырвал бы его язык, а теперь даже пинка не может дать. Промолчать тоже неприятно: поддел его противник. Проглотив обиду, он ухмыльнулся и отпарировал:

— Твоя реплика — попытка грача спеть по-соловьиному.

Вальтер не остался в долгу за прошлые обиды: все-таки сунул кулак под нос противника:

— Довольно ехидствовать, юнкерской курицы племянник. Прошел ваш праздник. Теперь не вы двигаете нами, а мы — вами.

У Курца чуть сердце не лопнуло от злости. Так осрамили его! Да кто? Сын кочегара. Он так не оставит, отомстит этому Мелкозубке.

— Вы видели? — подскочил Курц к Елизарову. — Кулаки распускает лидер свободной молодежи. Я с уважением к нему, а он ко мне, как фашистский молодчик.

— Я поговорю с ним, — пообещал Елизаров.

Подошла Вера.

— Ты пойдешь? — спросила она Михаила.

— Я еще посижу. Ты иди с Тахавом.

В кафе стало тихо. Засидевшиеся посетители мирно разговаривали. Даже рыжий бравер после дубинок молчал, заливая боль водкой. Михаил беседовал с поздней посетительницей. Она без стеснения объяснилась:

— Я свободная девушка. Зовут меня Эльза.

Она думала: после этих слов молодой человек заинтересуется ее родителями, их состоянием, какое приданое за ней. К удивлению Эльзы новый знакомый спросил ее о другом.

— Вы работаете?

— Нет, я учусь. Мне посчастливилось поступить в берлинский пединститут. Приехала на каникулы, — показала Эльза удостоверение.

— Вы генерала Хаппа знаете?

— Этого изверга? Как же. Служила у него… — Эльза догадалась, что молодой человек узнал ее. — Его осудили и посадили в тюрьму. Мне кажется, я где-то видела вас.

— Вы переводчица генерала Хаппа?

— Вспомнила! — воскликнула Эльза. Вы тогда приезжали в штаб нашей армии парламентером. Какая неожиданность! Вы теперь штатский? Чем занимаетесь?

— Изучаю немецкие нравы. Расскажите, как вы попали в институт?

— Это очень интересно, — сказала Эльза. — Только сегодня поздно. Давайте встретимся в другое время и при иных обстоятельствах.

На другой день Михаил рассказал коменданту все, что случилось в кафе. Пермяков отчитал его. Он не одобрил наблюдения за пари-дракой, долгий спор с Курцем и упрекнул за то, что Михаил остался в кафе с Эльзой.

Дошла очередь и до Тахава, где-то пропадавшего всю ночь. Он не признавался, где был, твердил, что ходил на вокзал узнавать о каком-то грузе, но так и не сказал, что провожал немецкую девушку.

4

Эльза сама позвонила Михаилу, пригласила его на свидание.

В доме, куда пришел Михаил, жил профессор Торрен. Хозяин встретил гостя с распростертыми объятиями, познакомил с женой — высокой седой женщиной, сохранившей изящество в движениях и жеманность в обращении. Хозяйка не преминула сказать комплимент Михаилу, что он сносно говорит по-немецки, усадила его на почетное место, развернула перед ним потомственный семейный альбом с портретами дедов и прадедов и, предоставив мужу удовольствие пояснять их родословную, направилась на кухню.

— Я угощу вас натуральным кофе, — пообещала она.

Михаил объяснил Торрену цель своего прихода. Профессор улыбнулся с хитрецой: дескать, понятно — молодость. И сочувствующе сказал, что девушка приходила, очень сожалела, что не могла дождаться молодого человека. Она получила телеграмму о смерти сестры и сразу уехала.

— Она родственница вам?

— Знакомая. Вместе служили в штабе армии. Теперь учится в институте. Этот сверточек просила передать вам.

Михаил развернул целлофановую бумагу. В ней была красивая автоматическая ручка и записка: «Любознательному русскому знакомому, изучающему немецкие нравы, на память».

— Я не имею права принять этот подарок от малознакомой девушки и прошу вернуть ей обратно, — положил Михаил ручку на стол и поднялся, чтобы уйти.

Появилась хозяйка. Она хотела усадить гостя на место. Ей на помощь прибег профессор. Он пояснил, что если гость уйдет, его супруга очень обидится. Михаил сдался.

Хозяин повел гостя в другую комнату. Это был небольшой рабочий кабинет профессора с очень скромной обстановкой. Старый письменный стол, три дубовых стула, широкий книжный шкаф, портрет Гегеля в самодельной раме — вот и все. Но библиотека профессора еле вмещалась в большой шкаф и настенную полку. Здесь красовались сочинения Гегеля, Канта, Шеллинга и множество других старых книг в толстых жестких, как фанера, переплетах.

— А вот это — моя новая азбука, — профессор показал книгу о диалектическом и историческом материализме. — С удовольствием штудирую. Очень хочется поговорить с господином Пермяковым о марксистской философии. Он эрудит. Когда бы мог он пожертвовать часок?

— Я не могу ответить за него. Вы позвоните ему. — Михаил посмотрел на телефон.