Привал на Эльбе

После завтрака к нему подошла черноглазая девушка с лицом, слегка присыпанным веснушками. Она приветливо поздоровалась, посмотрела на него, покачала головой.

— Какая у вас борода, так и просит бритвы.

— Вы меня не уговаривайте, бриться не буду.

— Почему? Вы так невыгодно выглядите, — настаивала девушка-парикмахер.

— Обойдется, мне не жениться здесь, — потрогал Михаил короткие усы.

— А вдруг… В Свердловске столько интересных девушек.

К койке подошла другая девушка в белом халате. Она окинула казака строгим взглядом.

— Следует побриться, товарищ Елизаров! — в ее голосе прозвучала повелительная нотка.

Михаил с любопытством посмотрел на красивое лицо этой девушки, на ее темные, слегка нахмуренные брови.

— Если у вас нет более серьезного дела, давайте откроем дискуссию: бриться казаку или нет, товарищ сестра?

— Врач, — поправила его девушка, — зовут меня Галина Николаевна.

«Врач? — подумал Михаил. — Такая молоденькая…»

Он покачал головой, будто не веря, что в таком возрасте могут быть врачи. Решив, что Галина Николаевна моложе его, Михаил стал говорить с ней запросто, как со сверстницей.

— Борода — это уж мое дело, Галина Николаевна!

— Не только ваше, но отчасти и мое. Я хочу, чтобы больные моей палаты не только выздоравливали, но и были веселы, молоды.

— Ничего, зовите меня папашей!

Весть о том, что казак молодой не желает бриться и, видно, о чем-то тоскует, дошла и до комиссара госпиталя Капитонова. Однажды утром, после беседы с больными палаты о военных событиях, комиссар подсел к Михаилу, стал расспрашивать о фронтовой жизни.

— Танков у нас маловато. А без танков слаба и кавалерия в этой войне. Режут ее немецкие моторы, — грустно проговорил Елизаров.

— Это неправильное мнение, товарищ Елизаров, — возразил комиссар. — Машинам нужна хорошая дорога. А кавалерия везде пройдет. Надо только правильно использовать ее — не держать в обороне, а направлять на фланги врага, вводить в прорыв, бросать на преследование, на перехват отступающего противника.

— Копытами и клинками не разобьешь танки! — заспорил Михаил. Он рассказал о схватках конников своей дивизии с немецкими танками и моторизованной пехотой.

— А вот мы дробили и танковые и мотомеханизированные колонны врага, — поведал Капитонов опыт удачных сражений беловцев.

— Вы были у Белова? — обрадовался Михаил.

— Да, только, к сожалению, мало пришлось. Ранили. Видите, пальцы не действуют, — чуть поднял Капитонов правую руку. — А кавалерия бьет и будет бить врага. Надо только умело маневрировать ею.

— Я тоже люблю свою казачью конницу. Досадно только, что мы действовали чаще всего в пешем, строю, по-пластунски, — вздохнул Елизаров.

— Мне трудно судить о делах вашей дивизии, — пожал плечами Капитонов. — Может, ошибка была вашего командования, а может, очень туго приходилось вам при отступлении и в обороне. Я дам вам кое-что почитать о кавалерии. Есть статьи в журналах о коннице в этой войне…

Вскоре в госпитальной жизни Михаила произошла неожиданная радостная перемена: врач Галина Николаевна усадила его в кресло-коляску, и поехал казак кататься по широким коридорам госпиталя. Прежде всего он подъехал к окну и засмотрелся.

Низко, почти касаясь земли, плыли облака. Северный ветер срывал с деревьев последние листья. В воздухе, словно белые мухи, летали редкие пушистые снежинки. По набережной знаменитого городского пруда, на котором какие-то бесшабашные любители водного спорта плавали на яхте, ребятишки гоняли шайбу. По плотине, перехватившей реку Исеть, торопливо проходили женщины, укутанные в шали. Ветер утих. Тихо, плавно посыпался снег в пруд, на улицы, на крыши, которые сразу же побелели.

«В Ростове ребятишки еще в одних трусиках бегают, цветы цветут в городском саду, красные рыбки плавают в бассейнах, а тут зима уже», — подумал Михаил и отвернулся от окна…

Принесли обед. Казака нигде не могли найти. Санитарки обошли все палаты, кабинеты, но так и не разыскали его. Доложили Галине Николаевне. Начались новые поиски. Снова обшарили весь корпус. Зашли и в пустой огромный физкультурный зал. За гигантской теплой печью казак спокойно читал.

— Что за самовольная отлучка, товарищ Елизаров? — нахмурила брови Галина Николаевна.

— Доктор, очень уж тихий уголок. Мне комиссар такие книги дал, что я ночи теперь не буду спать. Смотрите, вот «Кавалерия» Энгельса. Слушайте, что он пишет: «Настоящей легкой кавалерией у русских являются казаки». Казаки! — повторил Михаил. — Слушайте дальше: «Кавалерия… остается необходимым родом войск и всегда останется таковым… Победоносная русская кавалерия». А, что скажете?

— Хорошо, — проговорила Галина Николаевна. — Очень рада, что вы изучаете свое дело. А здесь тоже есть о кавалерии? — спросила она, перебирая журналы.

— Есть. Хорошие статьи: о взаимодействии конницы с другими родами войск, о наступательном бое кавалерии. Трудновато только понять все.

— А вы комиссара спросите, что непонятно. Я скажу ему. Занимайтесь, но режим не нарушайте, чтобы это было последний раз.