Приват-капитализм России, или Дело «Норильский никель»

По официально непроверяемой, кулуарно-неофициальной информации в ряде случаев, когда у финансовой организации (банка) не было достаточного количества свободных финансовых ресурсов для кредитования Государства, последнее выражало намерение через структуры Главного банка страны осуществить по сути своей встречное кредитование этой финансовой организации (банка). Правда, в этом случае объективно для Государства вообще терялся какой-либо экономический смысл получения кредита, оставалась лишь субъективная необходимость, «голая цель», – как можно скорее подвести максимально убедительное, относительно безукоризненное правовое основание получения частными компаниями прав владения вышеназванными контрольными пакетами акций. В итоге всё это сильно напоминало элементарную афёру с липовым кредитованием.

Проходило совсем немного времени, и Государство не возвращало суммы взятых у финансовых организаций (банков) кредитов, и те, в свою очередь, были вправе воспользоваться правами залогодержателей, для чего юридически и требовалось проведение так называемых конкурсов-аукционов по продаже заложенных контрольных пакетов акций приватизируемых компаний. Понятно, что эти пресловутые псевдоторги носили сугубо формально-юридический характер, поскольку потенциальные победители, также как и обязательные, и дополнительные условия конкурсно-аукционных продаж, несомненно, заранее были известны узкому кругу лиц, заинтересованных в обладании этой информацией.

Таким способом право собственности на контрольные пакеты акций компаний, образованных в результате акционирования государственных унитарных предприятий и промобъединений (концернов), переходило от Государства к тем же самым частным компаниям (банкам), до этого в течение 3 лет управлявших их финансовыми потоками и ещё до завершения приватизации имущественных комплексов приватизировавших их прибыль (!).

Промышленная приватизация по-Чубайсу изначально предполагалась как массовое действие, как распределение государственной собственности с участием как можно большего числа российских граждан, но права распоряжения прибылью очень небольшого количества самых рентабельных промышленно-отраслевых объединений (концернов) должно было быть сосредоточено лишь в руках президентских избранников, лично преданных Борису Ельцину. Ведь среди идейных борцов за демократию в России фамилии большинства известных российских миллиардеров, «нечаянно» разбогатевших в процессе строительства демократии на «промышленных остатках» развитого социализма, с самого начала отсутствовали, пока они сами в угоду момента вдруг не причислили себя к демократам.

Несомненно, самое главное, для чего, собственно, и затевалась приватизация крупнейших рентабельнейших промышленных предприятий и объединений (концернов) России была скорейшая приватизация их прибылей, то есть передача Государством нескольким десяткам человек прав распоряжаться значительной частью результатов деятельности этих юридических лиц. Согласно стратегии промышленной приватизации по-Чубайсу остальное население России было обречено остаться за бортом активного дележа бывших государственных доходов. Большинство россиян, приобретя штучные акции приватизированных компаний, вынужденно было раньше, да и сейчас, с кротким терпением ожидать волеизъявления сильных мира сего, владеющих контрольными пакетами акций этих компаний, на годовых отчётно-перевыборных общих собраниях акционеров о начислении, порядке и сроках выплаты дивидендов на эти ценные бумаги.