Приват (СИ)

Хакан — наверное единственный человек у которого есть совесть. Он самый настоящий здравый смысл Мирана и вечный огнетушитель. Мужчина никогда в жизни не делал необдуманных поступков, всегда просчитывал все шаги наперед и был педантично заносчив, особенно в личной жизни. Он предпочёл одиночество, чтобы не подвергать риску чью-либо жизнь. А тут такое..

— Я! — рычит в ответ. — Понравилась.

Похоже внутри Хакана сейчас самая настоящая мясорубка.

— Только давай не увлекайся, да? Нам нужна хоть одна светлая голова. Так, стоп! Где эта Рита сейчас?

— Здесь.

Что, блять?

— В моем доме? — не нравится ему это… но, он понимает, что не имеет право судить друга. Сам — намного хуже. Успокаивается и решает разрядить обстановку: — Так ты поэтому вторым самолетом летел? — ухмыляется. — Как ты с ней общаешься? Ты же не понимаешь русский.

— Жестами. — Смотрит из-подо лба.

Да-а-а… дела пиздец! Впервые его таким вижу.

— Бьешь что ли? — отшучивается.

Вряд ли эта шутка была оценена мужчиной напротив.

Хакану не удаётся ответить, так как у Мира взрывается телефон. Брюнет поднимает трубку и «чернеет» прямо на глазах.

— Какого хуя? Куда он ее отвёз? — переходит на русский. — Привести сюда этого ублюдка, немедленно! И шлюху его законную, тоже прихватите!

Спустя два часа…

Пора это заканчивать. Он на взводе. Кажется любое резкое движение и Мир перестреляет всех к херам собачьим. Это была самая настоящая последняя капля. Чаша переполнена, и в этом виноват только он сам. Но спускать пар мужчина будет на других. Наказывать на лицемерие и двойную игру. А когда придёт его время быть наказанным?

И знал же, чувствовал что Сева что-то скрывает. Взгляд. Он должен был все понять по увиливающему взгляду.

Брат давно задавал подозрительные вопросы, но Миран думал что Сева наконец-то взрослеет, что он так же хочешь кусок торта да и побольше. И если бы не Кира, он бы давно просчитал брата.

Пыль в глаза. Его разум уже затуманен. Как он мог не заметить что брат перешёл на сторону врага. Ладно, он — смертник. Да, Мир уже все решил, Севе не жить, вот только ума не приложит, что делать с его беременной девкой? Но, неужели и Кира действительно на стороне Алекса?

Осознание бьет сильнее кувалды. Наотмашь. Расставляя все на свои законные места.

— Ее подложили под меня специально. — Обращается к Хакану. Не спрашивает — утверждает.

Тот качает головой:

— Не похоже. Твою шлюху проверяли.

— Вы блять и сестру Смирнова проверили! — взрывает и тут же гасит себя. Не время. Пьет виски. — Тим!

Дверь и открывается и в комнату вбегает паренёк.

— Как дела? — переходит на русский.

— Ваш брат в подвале. Ещё не пришёл в себя. Его жена в гостевой.

— Хорошо. — Стучит длинными пальцами по столешнице. — Мелкую… — прочищает горло, — дочку стриптизерши достать из-под земли и привести сюда.

— Что ты ему сказал? — Хакан пристально смотрит на друга, когда они остаются одни.

— Ничего такого. — Поднимается со своего места и снимает пиджак, откидывая его на спинку стула. — Сказал, что сейчас схожу навестить младшего братишку. — Обходит стол расстёгивая манжеты, закатывает рукава рубашки по пути к сейфу.

Набирает код и ждёт характерного щелчка. Достаёт кастет и одевает на пальцы, примеряет.

Как влитой!

Улыбается, искренне. Будто встретил давнего хорошего друга. И правда, «им» есть что вспомнить. В прошлом, осталось много красочных воспоминаний. Кровавых воспоминаний.

27

Кира

Прохладный воздух ласкал неприкрытую кожу, вызывая ворох мурашек. Кидаю сонный взгляд на открытое окно и запрещаю себе думать, что Александр извращенец, ведь вчера перед сном я плотно закрывала все окна в комнате.

На улице было пасмурно, точно так же как на душе. Хотелось укрыться с головой и раствориться в этом моменте. Но я не имею право на это.

Поэтому, откидываю тёплое одеяло и бреду в ванную. Спустя пол часа возвращаюсь обратно, а на столе меня ждёт сюрприз.

Заглядываю в картонный пакет и нахожу там мягкий спортивный костюм темно-зелёного цвета. Без раздумий одеваю. Моя прежняя одежда годилась только для того, чтобы отправиться в мусорное ведро.

Спускаюсь на первый этаж, где так стойко обосновался запах еды. Кажется горит сыр.

Александр в светлом-голубом джемпере с закатанными рукавами, в джинсах, а самое главное — босиком, стоит у плиты. По полу стелется все тот же прохладный воздух из открытого окна. И теперь у меня нет ни единого сомнения, кто же так «любезно» открыл и мое.

Стараюсь бесшумно прошмыгнуть мимо мужчины и занять высокий стул за барным островком, где уже стоит кофейник. Но в последний момент передумываю и направляюсь к окну. С грохотом захлопываю массивную деревянную раму и, оборачиваясь, ловлю возмущённый взгляд.

— Что? — развожу руками, — ты не боишься заболеть?

— Нет! Я люблю холод. — Возвращается к готовке.