Приват (СИ)

Миран сидел напротив своего сводного брата, вытирая кастет платком. Тщательно проходясь по каждому кольцу, не оставляя кровоподтеков. Своего рода медитация и восстановление внутреннего спокойствия. Потому что на второй день, у Всеволода будто разверзался язык, и он начал нести всякую чушь, все больше склоняя Мирана, быстрее отправить в ад этого мерзавца.

Он ему доверял. Конечно, так обычно бывает когда растут в одном доме, воспитываются одним человеком, а после, возглавив оставленный в наследство бизнес, преследуют одну цель. Мир на самом деле и сейчас сомневался касательно судьбы Севы и его девки. Он подумывал отослать их и чтобы ноги его не было ни в Стамбуле, ни в Питере.

Но Сева оказался глупцом, у которого попросту не закрывался рот. И что он этим хотел добиться? Ведь никто лучше него, не знает Мира.

— Он трахает ее даже сейчас. Он трахает ее пока мы здесь.

Мир замирает, но взгляд по-прежнему устремлён на орудие пыток.

— Вот видишь как легко тебя вывести из себя, — щурится и тут же шипит от боли. Сплевывает на пол кровь. — Одно упоминание о ней и ты моментально превращаешься в сопливого идиота, который дальше ее жопы ничего не видит. Если я провернул за твоей спиной такое, что мешает любому твоему орлу не сдать тебя?

Конечно провернул, кто же ждёт от близкого, удара ножом в спину? Хотя, обычно, близкие попадают в самую цель.

Миран не долго слушает тираду смертника и последние словесные «трепыхания» Севы, только усугубляют его положение. Мужчина откидывает на пол платок, а кастет прячет во внутренний карман.

Всеволод собирается ещё что-то сказать, но резко теряет дар речи, так как к его лбу приставили дуло. Холодный металл уверенно касается грязной кожи вызывая настоящую панику. Смелость мигом улетучивается оставляя парализующих страх.

— Миран, ты же мне как брат… — заскулил Сева, и это было последнее что услышал Мир нажав на курок.

Пальцы разжались и пистолет вывалится из руки. Мужчина достал новый, чистый платок и вытирая пальцы направился к выходу.

— Что делать с девкой? — летит ему в спину.

Мир от неожиданности дёргается. Почему-то он думал что в подвале они одни.

— Если не брезгуешь, забери себе. Убей. Изнасилуй. Мне похуй!

Выходит в коридор и тут же натыкается на Хакана:

— Звонил Алекс. Требует встречи на нейтральной территории.

***

Можно было сказать что Александр Смирнов опрометчивый человек, который явно не дружит с головой, потому что на встречу со своим заклятым врагом он пришёл в сопровождении одного человека — своего верного телохранителя Сергея. Хотя, наверное, поспешно цеплять на него ярлык «глупец», ведь только человек уверенный в своей правоте имеющий на руках все козыри, может так беспечно относиться к своей жизни.

Встреча была назначена на нейтральной территории. Двухуровневый ресторан с видом на Неву идеально подходил для данного мероприятия. Вряд ли кому-то из этих двоих, захочется завтра освящать своими фамилиями первые полосы онлайн газет, с их то «прозрачным» видом деятельности.

Миран Доган появился со всей своей многочисленной свитой. Но в зал они зашли вдвоём с Хаканом, последний был словно громоотвод, причём для них двоих. Что может связывать этих троих? Тайна. Как обычно, самая страшная тайна из прошлого, испачканная «родной» кровью.

— Где она? — Мир чуть ли не налетает на мужчину ударяя кулаком о стол.

— Твоя вспыльчивость играет против тебя. — Александр ставит на блюдце белоснежную чашечку и решает перейти на Турецкий из-за уважения к Хакану. — Твой брат мёртв?

На этот вопрос Алекс не получает ответ. Миран все также нависает на ним, тяжело дыша.

— Я бы поступил точно так же. — Принимает молчание за положительный ответ. — Я предлагаю тебе закрыть все свои дела в России и улететь в Стамбул. — Решает что хватит любезничать, пора переходить к делу.

— Мне это не интересно, я хочу Киру! — расстёгивает верхние пуговицы на белоснежной рубашке и занимает место напротив. Хакан присаживается возле друга.

— Ты не получишь ее. Вместо этого я тебе отдаю все стамбульские склады.

Щедрое предложение, Александр только что, добровольно отдал весь свой бизнес, который когда-то, очень давно, поднимал с самых низов.

— Не интересно.

— Тогда разговор окончен. Войне быть.

— Зачем тебе это нужно? — вспыхивает как спичка, — чего ты добиваешься?

— Око за око, мерзкий ты ублюдок! — приближается к нему: — Сейчас ты сполна узнаёшь каково это лишиться любимой женщины. И не отрицай, тебе это не поможет! Ты причастен к смерти моей жены и дочери, ты думаешь я забыл? — наконец-то ледяная маска сдержанность трещит по швам, разбивается на мелкие осколки, осколками вовнутрь, вонзаясь в быстро бьющееся сердце.

— Он не виноват в этом. — Вступается Хакан.

— Я до сих пор не понимаю, почему ты его покрываешь? Она ведь была твоей сестрой, а наша дочь — твоей племянницей.

— Он не виноват.

— Как это не виноват? — отталкивает от себя чашку, та опрокидывается разливаясь на бежевой скатерти тёмным пятном. — Он вызвался сопровождать их кортеж, зная, что за ним идут. — Смотрит в глаза Хакану. — Убили всех, этот ублюдок остался жив.