Приватное погружение

Она забрала из рук подруги шкатулку и побежала на кухню, чтобы поставить воду на огонь. В углу всё так же довольно ухал ушедший в себя Айсик. На панели питания индикатор светился уже мятным оттенком. Когда он переметнётся в пронзительно зелёный, супарт станет доступным для общения.

– Когда же ты уже закончишь? – в сердцах сказала Тави. – Постоянно тебя нет, когда так нужен.

Во время процесса зашивания Тави сидела на кухне рядом с Айсиком. Смотреть на это оказалось выше её сил. Когда она вернулась в комнату, Риа стояла у окна, разминая кисти рук. Небо заметно светлело, а со стороны Океана, невидимого, но ощущаемого, раздавались крики чаек.

Человек, наделавший такой переполох, утопал в пижаме Айсика, которая ему оказалась явно не по размеру. Весёлые дельфинята, к которым питали непонятную симпатию все супарты, резвились на рукаве, с лихвой закрывшем кисть. Рука, выбившись из-под одеяла, свесилась с дивана. Тави подошла ближе. Ей захотелось поправить эту беззащитную руку, но она не посмела притронуться. Только услышала, как дыхание парта становилось всё ровнее и спокойнее.

– Он теперь просто спит, – сказала Риа и вытерла пот со лба.

***

После бессонной ужасной ночи наступило усталое, вымороченное утро. И время для Риа отправляться обратно на Виру. Её выходные заканчивались, и как бы то ни было, Риа пришлось оставлять Тави наедине с возникшей проблемой. Вернее, с устроенной Тави самой себе проблемой, но суть от этого не менялась.

– Тави, немедленно сообщи о нём в полпредство, – сказала Ри с металлическими нотами в голосе. Только она могла так говорить. – Прямо сегодня и сообщи.

Лайнер, отправлявшийся на Виру, задрожал, а потом требовательно загудел. Его гладкие, обтекаемые бока блестели от брызг.

– Ладно, – кивнула Тави и поёжилась. Промозглость надвигающихся холодов уже не спасало даже яркое солнце. Океан дышал ледяными дождями. Пока издалека, но уже ощутимо. – Только я сама. Ты пока никому ничего не говори, хорошо?

Риа покачала головой:

– Ти, я пока никому не скажу. Только чувствую, добром это не кончится.

Даже когда она уже поднялась на борт и обернулась, чтобы привычно махнуть рукой на прощание, то не удержалась и укоризненно покачала головой.

Тави совсем замёрзла. Промозглость, которую она не замечала, пока провожала Риа, проникла, казалось, под кожу и кололась там ядовитыми иглами сразу ста морских ежей. Нужно достать дождевики и тёплые свитера для низкого сезона. Как бы Тави не сопротивлялась неизбежному (ей казалось, что чем дольше она тянет с разбором низкосезонных вещей, тем позже он наступит), очевидность неумолимо холодила щёки, ноги, руки и все прочие части тела.

Тави задумалась, как бы незаметно сплавить в утиль любимую шапку Айсика, в которой он смотрелся полным идиотом, но категорически напяливал на себя каждый раз, как начинался низкий сезон, и не заметила, как дошла до дома. Она уже собиралась подняться на крыльцо, когда услышала громкий звенящий голос:

– Тави, душенька…

Соседка Ниа являлась одной из мистрис, которые делили этот двухэтажный особняк. У каждой существовал отдельный вход и по маленькому заднему дворику для хозяйственных нужд, поэтому сталкивались они редко. И это хорошо, по крайней мере для Тави.

Если третья соседка – Орди – тиха и незаметна (потому Тави питала к ней большую симпатию), то Ниа как раз относилась к тому активному типу мистрис, которым всегда что-то нужно. Фигура её напоминала большого морского котика, но это был очень темпераментный котик. Сородичи наверняка прогнали бы его подальше от своих лежбищ, так бы он всем быстро надоел. Ниа просто кипела перманентной энергией, несмотря на лишний вес.

Иногда Тави думала, что Айсик как партнёр судьбы идеально подошёл бы именно для третьей соседки. Они могли вместе отстаивать свободу и справедливость чего-нибудь и от чего-нибудь и прожили бы свою жизнь до конца душа в душу.

– Тави, – улыбалась Ниа со своего крыльца, натягивая на голову капюшон от дождевика. Явно соседка уже подсуетилась, чтобы её супарт подготовил всё к низкому сезону. И точно: даже с улицы видно, как хорошо и вовремя они накрыли свою крошечную оранжерею во дворе теплоустойчивой плёнкой. «Ну, надо же», – с досадой подумала Тави.

Ниа ещё раз махнула рукой, привлекая внимание.

– У вас, душенька, ночью какой-то странный шум происходил. Всё ли в порядке, моя дорогая, а то мы с моим супартом очень волнуемся…

«А почему вы ночью на помощь не пришли, раз уж так волновались?», – подумала Тави. Она знала, что мысли её нехорошие, и не надо ей думать о соседке таким образом, но ничего уже не могла с собой поделать. Чувствуя вину за эти неправильные мысли, она как можно приветливее растянула рот в улыбке:

– Не волнуйтесь, Ниа! Это просто мой задний дворик переполнился разным барахлом, и оно посыпалось сегодня ночью. Ничего страшного, мы уже всё убрали.