Приватное погружение

В результате они договорились, что, если уж совсем невтерпёж, можно попробовать выйти на небольшую прогулку, когда совсем стемнеет. Мистрис на острове с наступлением низкого сезона рано ложатся спать, и супарты – если они порядочные, а не такие, как Айсик и его политический кружок – запирают двери и убирают дом к следующему дню. Моют, сушат, готовят.

Темнеет быстро, и влажный колючий ветер усиливается к ночи. Вероятность встретить кого-то в это время ничтожна мала. Почти такая же, как найти ещё один сохранившийся остров жизни, подобный их Звезде.

***

Над головами раздался тихий стрёкот грузолёта. Он шёл порожняком – средней величины печальный осьминог в тёмном небе, и все его восемь щупалец свисали безжизненными верёвками.

– Ого, – сказал Кай, запрокинув голову в небо. – Красавец! А говорят, что на островах любая транспортная техника запрещена…

– Понтон рассчитан на определённую нагрузку, – пояснила Тави. – Если масса будет больше положенной, он уйдёт под воду. Но грузолёты не садятся на поверхность. Они работают только в воздушном пространстве острова, а для заправки и на профилактику уходят на базу. Платформа грузолётов расположена на одной из плавучих ферм. Видимо, этот уже закончил работу и направляется в ангар.

Тави как знала, что не получится найти эту «ценную вещь». Они на всякий случай перерыли весь задний двор и распотрошили почти до основания упаковочную коробку из-под супарта, в которой Кая прибило к Саузе. Тави клялась несколько раз, что ничего на нём не было, никаких ценных вещей. Тогда Кай настоял, чтобы она привела его на заброшенный причал, и ползал на скользких холодных досках, ощупывая каждый сантиметр, пока совсем не выдохся.

Когда же приподнялся и оглядел замусоренный берег, понял всю тщетность поисков. Он постоял там немного, вглядываясь в блестящую водой темноту, словно прислушиваясь к чему-то. Потом тихо выругался, немного сник и успокоился, махнул ей рукой: «Пойдём назад».

Фермы-платформы с этой стороны Океана кучковались плотнее и гораздо дальше от берега, чем на другой. Это были в основном производства, и некоторые из них – довольно вредные. Резиденция Виры часто присылала для работы на них новых супартов – настолько сильно и быстро изнашивались биотела партнёров судьбы. Год-два, и производители нуждались в полной замене. Домашние партнёры судьбы могли служить с самого детства и до старости, а то и до смерти их мистрис.

– Поэтому, наверное, мне кажется, что здесь всё время стоит мёртвая тишина, – сказал Кай. – Вира всё время гудит и ревёт моторами. Круглые сутки.

– На Вире можно всё, – улыбнулась Тави, но печально. – Кто же этого не знает? Самый крепкий понтон из всех семи островов Звезды. Автомобили я видела в брейнах, и Риа рассказывала. Но мне всё равно странно, что можно на чём-то тяжёлом передвигаться по острову.

– Это очень здорово, – сказал Кай. – Сейчас авто пришлось бы так кстати.

Он сделал знак рукой, и Тави остановилась. Кай всё-таки ещё быстро уставал, несмотря на браваду. Скинул с себя дождевик Айсика на влажную и солёную искусственную траву, чуть поелозил, оставляя место. Тави опустилась рядом с ним.

– А как вы тут развлекаетесь? – Кай смотрел на вышки ферм, которые тёмными сводами перекрывали часть совсем упавшего в ночь горизонта. – Ну, в смысле, как проводите время?

– Моя знакомая лепит прекрасные вазы, – похвасталась Тави. – Кто-то пытается выращивать цветы в искусственном грунте. Если у мистрис есть специализация, то она работает: лечит, например. Или командует супартами-ремонтниками.

– А ты?

– Нет, – покачала головой Тави. – У меня нет никакой специализации. Руками что-то делать тоже не очень получается. Поэтому я придумываю и запускаю фантазийные брейны. Иногда немного кредитов получаю. Но редко.

– Я тут, – хмыкнув, сказал Кай, – вышел вчера через твой брейн в рой и даже посмотрел немного. Только долго не выдержал. Прости, но это какая-то чушь. В ней нет никакого веселья, танца или музыки, и она не несёт никакой информации. Какие-то клочки переживаний. Разве кому-то интересны чужие переживания?

– Ты удивишься, но такие есть, – огрызнулась Тави. И тут же покаялась: – Правда, их совсем немного. Если бы я создавала по-настоящему классные брейны, то уже давно бы жила на прекрасной Вире. Там никогда не бывает скучно и одиноко, правда?

Та мистрис, которая смогла добиться внимания всех семи островов, рано или поздно переезжала на Виру. Столица собирала всё самое идеальное, безупречное и интересное.

– Там много чего не бывает, – согласился Кай. – Но вот успешных брейнеров – в полном достатке. И без тебя. В твоих брейнах нет сюжета. Истории. А большинство людей мыслят законченными историями. Не переживаниями и эмоциями. Это давным-давно устарело. Кроме того, твои переживания… Они такие… Не обижайся, но ты как-то очень пресно переживаешь. Это есть у всех. Какой-то холодный дождь, ночной Океан, ожившие вазы, разговаривающие между собой о всякой бытовой ерунде…

– Мокроносики, – тихо добавила Тави. – Ещё мокроносики. Их переживания…