Приверженная

А в стрессовых ситуациях человек склонен принимать решения сходя из прошлых мыслей; мировоззрения, которое могло устареть.

Я помню, те секунды и вряд ли когда-то забуду. Удары сердца отсчитывали секунды, глаза жадно хватали все, что попадалось на пути, желая запомнить. Я сама хотела уйти с легкой досадой и поверхностным сомнением, чтобы потом не испытывать боль, но… Сейчас оно давалось мне слишком тяжко.

Кирилл вывел меня на улицу, придерживая за руку. Ему таки удалось уговорить меня надеть подаренные украшения и он чертовски обжигали кожу, словно нечто чужое, украденное и не мое… Я то и дело теребила их, никак не придумая предлога, чтобы снять.

Он поцеловал меня в висок у машины, в которой уже сидел Макс, а затем повернул к себе и прошептал прямо в губы:

— Ты будешь умницей? — рука мужчины погладила мой живот через шубу и я вздрогнула.

Черт… Слова его казались такими двоякими, такими резкими и колкими, что дышать стало тяжело. Вряд ли я смела касаться к нему теперь, но все же осторожно придвинулась и обняла. Без слов. На память. И пусть нам не суждено быть вместе, пусть он подарил мне слишком много боли и проблем, но остались и хорошие воспоминания… как это не странно. И я была благодарна ему за это.

— Я буду хорошей девочкой. — честно прошептала я ему на ухо, прекрасно понимая, что для меня эти слова не пустой звук. Я обеспечу нашим детям лучшее будущее. Разобьюсь в лешепку, сделаю все возможное, буду любить их и заботиться, как никто другой.

Осторожно отстраняясь, я кратко поцеловала Шакалова в губы. Не знаю, зачем… Это было что-то животное, не мое. Стоило мне коснуться его, как что-то странное заставило замереть и прилипнуть…

— Черничка, нам уже пора. Анджела звонила уже три раза. — саркастично пропел Шакалов с довольной ухмылкой, а затем отстранился и одними губами прошептал: — Но у нас будет свободный вечер.

Я не стала что-то отвечать. Позволила Кириллу открыть мне двери в машину и села рядом с Максом. Он сидел напротив, рядом с двумя охранниками, когда возле меня располагался лишь один.

— Привет, Кристина, — холодно поздоровался Абрамов и отвернулся к окну. — Хорошо выглядишь. Прямо черный лебедь в снегу.

Язык не поворачивался что-то сказать, поэтому я просто прикусила язык и отвернулась к окну. Макс сидел с каменным лицом, полным спокойствия и скуки. Мне не было то жарко, то холодно. Холодный пот стекал по шее, заставляя снова и снова вздрагивать. Но виной всему был страх!

Логика отключила и включился ребенок, который перестал рассуждать логически и видел то, чего нет. Почему мы все еще едем?! Почему ничего не происходит?! Вдруг это очередная проверка от моего мужа? Если я ее не прошла, он заберет детей?!

Доведя себя практически до исступление глупыми волнениями, я покашляла, чтобы привлечь внимание Макса и спросила:

— Все нормально?

Тот неопределенно пожал плечами и снова отвернулся к окну. На улице давно стемнело, редкие машины проезжали мимо нас. Как вдруг со стороны моего охранника начали доносится неопределенные звуки.

— Что с вами? — я повернулась к нему и ахнула от удивления. Его лицо было белым, как мел, а ареол вокруг рта посинел. Как и сами губы. Спазмы желудка заставляли того снова и снова надувать губы, и даже слезы из глаз брызнули от напряжения. — Остановите машину. Срочно!

Все было ясно, амбалу срочно нужны были кустики, чтобы опорожнить кустики. Но водитель, недоверчиво посмотрев на машину охраны впереди и сзади, покачал головой:

— Простите, госпожа Шакалова. Но это не по правилам.

— Не по правилам?! — вслух закричала я, включая свет в салоне и позволяя водителю лучше разглядеть скрюченную физиономию охранника. — По-вашему, если он испортит мое платье и умрет в салоне автомобиля моего мужа, вас погладят по головке?! О, а мне сейчас, как раз катастрофически запрещено нервничать!

Прикусив язык, мужчина таки остановил машину. Охранник только успел открыть дверь, как тут же вырвал. А затем и вовсе упал в странных конвульсиях, держась за живот. От этой картины мне и самой стало плохо. Так что судорожно открыл дверь я и сама выбежала на свежий воздух.

— Кристина! Что случилось? — озабоченный Макс тут же вскочил за мой, но приблизившись почти в плотную, шепнул: — Срочно снимай украшения!

Дальше все происходило так быстро, что я ничего и не поняла. Задняя машина назвала какой-то код и тут же подхватили охранника, чтобы отвезти его в клинику. Скорая приехала на этот участок дороги бы еще не скоро, а ждать ее или бросать полумертвого охранника было не выход.

Я же с трудом сняла подаренные украшения и в суматохе сунула их Максу. Как только он их получил, то слился с толпой охранников. Яростно размахивая руками, тот обвинял мужчин в непрофессионализме. В процессе беседы с симптомами сильнейшего отравления слегли еще трое охранников, а потом и еще два. Осталось лишь два водителя и мы с Максом.