Приверженная

Это был словно финал. Жирная мать его точка! Колени подогнулись и я плюхнулась на мягкое кресло, предназначенное для торговых представителей. Только вот единственное слово, которое удалось расслышать за бьющим до умопомрачения сердцем, это равнодушный баритон ведущей в адрес Шакала:

— Кома.

Кома… Вот и все. Так просто и больно. От ужаса я буквально приросла к сидению и откинувшись на спинку, закрыла глаза. Черт, нет! Никто не хотел такого финала. По крайней мере, я…

— А может быть… — страшные догадки пришли в голову и я тут же вскочила на ноги и быстро забрав верхнюю одежду из магазина, поплелась домой. На улице шел густой снег, ноги вязли в сугробах, мокрых и грязных. И тем не менее, до дома удалось добежать за считанные минуты.

Макс как раз одевался. Наверняка хотел успеть к концу моей смены и опять проследить! Но не это сейчас интересовала… Совершенно не это!

Запыхавшаяся, уставшая и мокрая, я почти упала на стол, и выдохнула между ударами сердца:

— Это ты?! — Макс замер в проходе с шапкой в руках, а глаза его округлились, словно две царские монеты. И все же мне удалось увидеть это лишь мельком, ведь глаза наполнились слезами, а голос больше походил на истерический вой: — Боже мой, скажи, что ты не причастен к коме Шакалова! Скажи. Скажи…

Но он не сказал. Не спустя минуту, не спустя две, не спустя пять… Спокойно повесил дубленку на вешалку, сложил шарф, а затем и шапку. Только после этого подошел по мне со спины и погладил по шее.

— Ты и я не смогли бы жить… тут долго. У меня бизнес, у тебя учеба. Отсутствие Шакалова решит все. — успокаивал он меня, словно разбушевавшуюся психичку. — Еще немного, и все будет…

Я не смогла дослушать фразу. Она заливалась мне в горло, как раскаленный свинец, вызывая изжогу, прожигая органы и пульсируя адской болью. Боги, скольких же людей я убила на пути к этой «свободе»?! Но только не Кирилл… Только не отец моих детей!

— Заткнись. — рыкнула я, отталкивая его руку от своей шеи и пытаясь встать. — Ты чудовище! Чудовище!

— Не уверен. Капли ему в еду подливал не я, так что теоретически мои руки чисты. — выдохнул он, а затем я ощутила укол в шею. За ним следовала такая сладость, что тело я перестала чувствовать совсем. — А теперь поспи. Не нужно так нервировать детей, маленькая.

Я проснулась после обеда следующего дня с ватной головой и тяжелым сердцем. В комнате как будто было не чем дышать, но явно дело не в спертом воздухе. Отношения между мной и Максом накалились до придела. Не зная, чему верить и как здраво посмотреть на ситуацию со стороны, теперь я ожидала от него худшего. А также с ужасом поняла, он еще более бесшабашный, чем его брат!

Нет, не так. Кирилл вообще не был бесшабашным. Каждое его решение было просчитано и не просто так. И теперь, глядя сонными глазами в потолок, я с ужасом поняла — достучатся было бы проще до Кирилла. Его действия были жесткими, лишенными романтики, но прозрачными. Макс же имел слишком много масок. Убеждая себе, что вижу его душу, я сама же загнала себя в капкан.

— Черт, как же все сложно… — прошептала засохшими губами я, не узнавая, свой охрипший голос.

И тем не менее, жить мне предстояло именно с Максом. Хотела я или нет, но решение бежать было моим. Так что стоило сесть и серьезно поговорить с мужчиной, расставив все точки над «и». Возможно, все не так ужасно…

Сев на постели и дернувшись в сторону выхода, я почувствовала, как руку что-то будто удерживает. Краем глаза заметив завтрак на столике у кровати, обернулась и замерла.

— Что за?!..

Рука была плотно привязана к быльце кровати тонким покрывалом. Какой-то заумный узел, напоминающий спутанный провода наушников, позволял мне только сидеть на кровати, но никак не покинуть комнату.

— Доброе утро, Кристина, — Макс вошел в спальню, словно по щучьему велению. На нем был надет теплый свитер, а в руках пальто. Не замечая мой озадаченности, тот присел на стул в конце комнаты и закинул ногу на ногу, прежде чем улыбнулся во все зубы. — Прежде чем ты начнешь кричать и ругаться: препарат, которой я вколол тебе, разрешен беременным. Я видел, как ты нервничаешь и просто решил дать тебе время на переосмысление всего произошедшего. Без эмоций, так скажем.

На секунду мне стало легче! Страшно даже представить, чтобы было со мной, умыслишь я о запрещенных препаратах! Но тут же оскалившись, я указала подбородком на привязанную руку и прошипела сквозь зубы:

— И это все?

— Не переживай! — как ни в чем не бывало воскликнул он. — Я сейчас ухожу увольнять тебя с работы, а ты не стесняйся. Горшок под кроватью.

На секунду мне почудилось, что все происходящее — сон. Укол в шею, кома Кирилла и, наконец, я — привязанная к постели. Что могло быть более эпичным и нереальным?!

— Макс, что с тобой? Как ты себя чувствуешь? — осторожно прошептала я, начиная чувствовать что-то не ладное. Сейчас в его глазах светилось нечто, ранее мне неизвестное. И этот черный блеск пугал до мурашек. — Знаю, нам обоим морально тяжело дался этот побег. Но ты просто… Просто…