Приверженная

В момент напускная веселость испарилась из его лица и тот скривился, словно разжевал кислый лимон. Затем вскочил на ноги и, наскоро надевая верхнюю одежду, прорычал:

— Я стараюсь для нас, делаю все возможное! А ты?! Устраиваешься на работу в людное место, где тебя может узнать каждый. Так еще и попрекаешь меня любой ерундой. Прости Кристина, но я вынужден разгребать все то, во что ты нас втянула. А ты просто отдыхай и доверься мне.

С этими словами он просто вышел из комнаты, а потом я услышала, как хлопнула входная дверь дома. Наверное, впервые я так на долго зависла, переваривая все происходящее. С Максом явно было что-то не так… Он будто стал другим человеком. Дерганным и жестким, способным на убийства.

Как я могла не заметить этого? Пропустить сквозь пальцы? Ведь все эти недели он был рядом. А я не оглядывалась по сторонам, думая лишь о себе и как мне жить дальше. Так что частично вина за происходящее была на мне.

— Главное, не кто виноват, а что с этим делать… — прошептала в слух и легла обратно на постель. Овсяная каша с яблоками вкусно пахла, но я долго страшилась есть ее. Мало ли, что туда мог подмешать Макс? И, тем не менее, живот бурчал, а дети в нем отчаянно пинались. Выход был один: — Нужно выбираться из этой западни!

Чудом, я вспомнила, как на следующий день после приезда в дом, меняла постельное белье в комнате и случайно порезалась гвоздем под кроватью. Решила попросить Макса убрать его или забить обратно, только вот забыла. Он едва держался, но и не падал.

Вывернувшись, словно на занятии йогой, я подцепила его с третьего раза. Но и тут мимо! Гвоздь дышал на ладан, но держался за кровать до последнего. Пришлось испортить маникюр и разодрать ногти в кровь, прежде чем наконец вырвать его «с мясом», что называется.

Только вот рыхлость метала и острые части позволили «разрезать» тонкую ткань быстрее, чем можно было представить. Пол часа работы и дело в шляпе.

— Черт, Макс скоро придет! — с ужасом глянув на часы, вскочила с кровати и быстро начала натягивать на себя теплую одежду. Если бы он на самом деле шел только уволить меня с работы, давно бы уже вернулся. Значит где-то мужчина темнил.

Перед выходом из дома, я взяла пару булочек из хлебницы, заметив на столе странную упаковку с препаратами. Что-то мне подсказывало, что каша на моем столе тоже была «с сюрпризом».

План был прост: дойти до Насти и попросить у нее ночлег на пару дней. Да, рискованно, жалко и маловероятно. Но это даст время на раздумья и принятие решений. Макс становился опасен для меня и детей. Теперь я не знала, что ожидать от него завтра.

Только вот дойти я успела до первого попавшего техно-магазина. Большая плазма со стикером «скидка» возвышалась над целой витриной, мимо воли привлекая внимание. Только вот лучше бы я не смотрела в ту сторону. Прошла бы мимо, словно ничего не происходит. Лучше бы…

Но нет… Взгляд зацепился за фото Кирилла Шакалова в новостях. Под изображением миловидной ведущей шла строка объявлений, которая черным по синему гласила: «Известный меценат скончался ночью от сердечного приступа».

Глава 9. Всегда, Черничка

Однажды Макс Фрай написал свою книгу «Энциклопедия мифов», где прозвучала фраза, недоступная для моего понимания. «Каждые 7 секунд один человек сходит с ума. Я думаю, скоро настанет моя седьмая секунда.»

В тот момент, когда до сознания дошло значение слово «скончался» настало мое время. Это было не похоже не на какое-то ранее знакомое состояние, даже эмоции не били ключом. Просто в один момент внутри выключился свет. Кто-то потушил фитиль или выкрутил лампу, заставляя заблудится в лабиринтах подсознания. Все произошло так стремительно, что я не успела проконтролировать это, как-то повлиять или собраться.

В один момент настала моя седьмая секунда. Не спрашивая, без предупреждения и так неожиданно. В один момент… БАХ! И ты уже по другую сторону баррикады.

Застыв там, по середине улицы, я облокотилась на промерзшее стекло, ощущая, как перестаю чувствовать себя. Перед глазами, словно какой-то фильм ужасов, пролетало все прожитое: аукцион, смерть родителей, побег, и смерть Кирилла.

Медленно и осторожно по щеке скользнула слеза. Это стало почти неожиданностью, ведь внутри не было чувств, эмоций и печали. Зыбучая пустота, безмерные тусклые потемки.

— Простите, я могу вам помочь? — осторожно позвала девушка и я краем глаза бесчувственно скользнула по ней пустым взглядом. Работница техно-магазина с опаской и нескрываемой паникой осматривала меня, пытаясь найти симптомы непонятной ей болезни. Казалось, дай ей сейчас причину, она тут же кинется спасать меня. — Может стоит вызвать скорую?

Могла ли помочь скорая? Что вообще помогает людям, руки которых не просто опустились, а отсохли. Меня тянуло к земле, в ее глубь… От безысходности, боли и замкнутого круга вокруг! Как вдруг дети в животе толкнулись, заставляя вспомнить о них.