Приверженная

— Нет, — деловито покачал головой тот. — Для тебя подготовлен новый дом. Ты там будешь жить одна. С Лизой.

— Но… зачем? Речь ведь шла о разводе… — в полном непонимании уставившись в черные глаза мужчины, я так и не нашла ответы на свои вопросы. Такая знакомая зыбучая пустота в его глубинах вызвала дрожь в теле и заставила выдать: — Зачем помогать тому, кого не желаешь даже видеть?

— Я не желаю видеть?! — удивленно протянул Шакалов. На мгновение его брови взметнулись к лбу, а губы исказила странная гримаса. На мгновение Кирилл посмотрел на меня так, что ноги приросли к полу… Столько эмоций во взгляде доводили до головокружения! Но затем он снова натянул маску и слишком резко отчеканил: — У нас будет обоюдная опека, так что я имею право повлиять на условия проживания, охраны и пропитания матери моих детей и их матери. Ты можешь оспорить это решение и предложить свой вариант. Но вряд ли он будет на пользу детям.

— Что же… — принимать решение касательно будущего я пока не могла, по причине того, что голова шла кругом. Так что потерев висок, я вспомнила то, что не давало спать спокойно все эти дни: — Что насчет Макса, аварии, Анджелы и… твоей комы?

— Эта история закрыта для полиции и вскоре будет закрыта для СМИ. Тебе не о чем волноваться. — скомкано ответил тот, но получив мое полное молчание, нехотя добавил: — Анджела почти пришла в себя. Кома была подставная, чтобы Макс побежал, без страха о безопасности, снимать деньги с подставного счета. И, да… Тема моего брата раз и навсегда закрыта. Это ясно?

Затаив дыхание, я сжала зубы и рискнув всем, прошептала:

— Ты… Ты убил его из-за меня? Поэтому теперь ненавидишь?

Вместо ответа Шакалов оскалился и рыкнув пару ругательств внезапно подхватил меня на руки. Быстрым шагом измеряя узкий коридор, он неумолимо двигался в сторону моей палаты. Я хотела спросить много чего еще, но… Не решалась. Последний вопрос был болезненным для меня, что уж говорить о Шакалове!

Слыша его запах, ощущая знакомую ауру, сбитое дыхание… Меня снова и снова посещали странные мысли о том, что сейчас я нахожусь в том месте и в то время. Словно судьба привела меня судя не просто так. Что-то я должна была вынести из этого путешествия!

— Ты еще придешь… Ко мне? — осторожно спросила я, когда Кирилл посадил меня на кровать и уже повернулся, чтобы уйти. — Прошу… Я схожу с ума от одиночества. Если бы ты ответил на все мои вопросы, было бы легче.

— Подумаю. — холодно бросил Шакалов и направился к выходу. И когда тот уже был около двери и его руку так знакомо опустилась на дверцу, тот внезапно улыбнулся и косо улыбнулся. И хоть выглядело это натянуто и не правдоподобно, он все равно пытался. — Береги детей, Черничка. И себя, обязательно.

Он вышел, а в животе начали толкаться дети. Я был почти уверена, что дело в моем эмоциональном перенасыщении, посему легла на кровать, желая немного вздремнуть. Пальцы зарылись под подушку, желая почувствовать мягкость и свежесть постельного белья, как вдруг… я ощутила клочок бумаги.

Тут же села на месте, развернула ее и замела. Черным по белому была напечатана лишь одна фраза: «Побеждает не тот, кто все время выигрывает, а тот, кто никогда не сдается»

Каждый день я ждала, когда автор тайной записки появится передо мной и немного сходила с ума, вздрагивая от каждого шороха. Но неделя сменила другую, а до сих пор ничего не произошло, никто не приходил… Тогда странные догадки терзали мысли: «Быть может, послание не для меня? Возможно, это не Макс? Наверное, кто-то просто пошутил?»

И вот однажды, в холодный зимний день, в палату вбежала радостная Лиза и воскликнула:

— Может ехать домой!

Волнение, перед сменой обстановки не на долго оттеснила воспоминания о записке. Я долго причесывала волосы, поправляла предложенную одежду и даже пыталась сделать легкий макияж из тех крупиц косметики, что носила с собой Лиза. В конце концов, посмотрев на себя в зеркало, я снова увидела молодую девушку, а не женщину, на спине которой сотни кирпичей. Не было пресловутых мешков под глазами, желтизна из цвета кожи пропала, и даже вес вернулся в мою привычную форму, благодаря правильному питанию больницы и физических нагрузок. Единственно, что выросло: это мой живот и волосы, которые теперь доставали до ягодиц. Концы их так сильно вились, словно я днями на пролет проводила с плойкой в руках.

— Тебе очень идет этот спортивный костюм. А ножка в кедах просто кукольная! — вздыхая, пробормотала Лиза, а затем накинув на меня меховую жилетку и натянув на уши теплые наушники, заглянула в глаза. Она была первым человеком, который смотрел без зависти, ненависти или призрения. Лиза любила всех и все, и мою душу грело, что я среди тех людей, кому она дарила частичку себя и свой искренней дружбы. — Кристина, твои глаза волшебные… До встречи с тобой я думала, что фиолетовый цвет — миф.

— Все так говорят. — пожав плечами, устала прошептала я.

Отчаянно несогласно замотав головой, девушка впервые с таким чувством отчеканила слова, которые заставили надолго задуматься: