Примерно через час Чума, плотно закусив вкусняхами, оставленными в комнате Фриком, все же рискнула покинуть комнату и отправиться на полигон. Проскользнув тихой мышью в оружейную комнату, она выбрала игломет, парочку обойм к нему и так же незаметно попыталась выбраться из дома. Чтобы на крыльце столкнуться лоб в лоб с Фрикаделькой.
— Привет Чума, — улыбнулся мелкий, уступая ей дорогу, — Долго спишь… И похоже крепко, тебя даже ночной переполох не разбудил.
Сделав морду кирпичом, Чума поинтересовалась, как бы между прочим.
— А что случилось-то?
— Да ночью парочка воров пробралась в дом через кухню. Но отец их быстро нейтрализовал, так что сейчас они лежат связанные в подвале.
— Что за воры? — Чума моментально напряглась, услышав про кухню.
— Какие-то два енота, видимо с отбитыми напрочь мозгами. Это же надо додуматься, залезть в дом к магистру, — ответил Фрикаделька, — Не знаю зачем залезли, но дорогу и время они выбрали явно неправильно.
Молодой ягуар громко рассмеялся, фыркая и жмуря глаза.
Чуму тут же посетила мысль, что кажется она догадывается, о каких енотах идет речь. Но вчерашнюю сладкую парочку, вроде бы не могли просто так отпустить с фабрики, уж больно ценная начинка ползала у них в лабиринтах полосатых задниц.
— Представляешь, они пробрались через дверь подвала и попали на кухню. А до этого кто-то забыл закрыть дежурный холодильник, в котором отец хранит старую голову дворецкого.
Из рассказанной Фрикаделькой истории Чума поняла, что эти два дебила проходили мимо открытого холодильника, и в этот момент голова вежливо попросила их закрыть дверцу. Ей постоянно нужен холод, иначе она жутко потеет, а пот вытереть, естественно, не может.
"Потому что нечем, руки не предусмотрены, а уши коротки," — мысленно прикололась Чума.
Горе-налетчики, увидев говорящую голову в холодильнике не выдержали такого потрясения и их нежные организмы сработали по неведомому никому рефлексу — у енотов началась медвежья болезнь.
— Всю кухню уделали, засранцы. Бегали и гадили пулеметными очередями, пока отец их не обездвижил, — снова заржал Фрикаделька, — Он был в лаборатории — что-то испытывал. Ну и прибежал на крики этих уродов, когда уже все было обосрано от плинтуса до потолка.
— Слушай, а кто и зачем отрезал у дворецкого голову? — поинтересовалась девушка у ягуара.
Тот повалился на траву и забился в конвульсиях.
— Ни-ни-ни к-к-кто-о-о, — еле выговорил он, сквозь душивший его смех, и немного отдышавшись продолжил рассказ, — Это амулет так называется — "Голова-дворецкий". Он передает все твои указания горничным и задает программу автоповару. В любой момент можешь сказать дворецкому, что тебе надо и к какому часу, а в нужное время все это выполняется. Ну например, во сколько ты будешь есть, где накрыть и что именно подать. Во сколько тебе потребуется какая-нибудь вещь и где она должна лежать. Ну и все в таком роде, короче, это просто магический администратор дома. Единственный его недостаток — он сильно греется. Старая модель, но отец к нему очень привязан, так что мы держим старичка в холодильнике. Кстати, отец и для тебя сделал допуск к дворецкому, ты же теперь член семьи.
Шагая к полигону, она мысленно прокрутила свой разговор с магистром в свете только что всплывших обстоятельств. Вывод был неутешителен — этот чертов приколист поимел ее снова. Девушка поняла, почему он прятал от нее свою морду и говорил сквозь зубы. Конечно же, чтобы не заржать. И чтоб она не поняла, как ее наглым образом разводят.
— А где сейчас Фрик? — спросила она мелкого, как бы невзначай.
— Уехал на какую-то фабрику, сказал, что эти два енота оттуда. Сильно нужен? — поинтересовался Фрикаделька.
Ага, все-таки еноты-воришки оказались старыми знакомцами.
— Не особо чтобы и нужен… но жаль. Я хотела с ним в стрельбе поупражняться, — ответила Чума и вставила в игломет обойму, — По движущимся… и скачущим… широкими зигзагами, рыжим мишеням.
— Ну это не вопрос, для этого и я сгожусь, — Фрикаделька явно не понял в какую петлю он только что засунул свою черную головенку. Видимо, и вправду подумал, что девушка собралась немного поупражняться.
— Может и сгодишься, — зло ухмыльнувшись, посмотрела Чума на него.