Привет, Джули!

Джули же написала отчет на двадцать страниц с таблицами и графиками — настоящими сложными диаграммами — о том, что происходило с яйцами. Яйцами!

Мало того, она еще заставила всех торчать на ярмарке почти до ночи. Представляете? У меня, например, был шикарный действующий вулкан, над которым я бился бог знает сколько времени, а всех интересовало только то, как будут вылупляться цыплята Джули Бейкер. Я даже сам подошел посмотреть, и — я старался быть совершенно объективным — это оказалось скукотищей. Они проклевывались всего пять секунд, а потом все замерло на пять минут.

А еще я слышал, как Джули прочла целую лекцию судьям. У нее была указка — вы можете поверить в это? Не карандаш, а настоящая витая указка, так что она могла с приличного расстояния тыкать в свои графики и таблицы, разъясняя все стадии эксперимента, продлившегося двадцать один день. Для полной картины ей не хватало только костюма цыпленка. И я уверен, если бы Джули до этого додумалась, то точно бы напялила.

Впрочем, мне было наплевать. Джули всегда остается Джули, так? Но вот прошел год, и я стою с коробкой яиц, снесенных ее курами. И я уже было снова взбесился из-за этого ее дурацкого проекта, но тут подошла мама и спросила:

— Кто приходил, милый? Что это у тебя? Яйца?

По маминому лицу я понял, что ей не терпится сделать омлет.

— Да, — ответил я, протягивая ей коробку. — Но я лучше съем кашу.

Мама открыла коробку и улыбнулась.

— Как мило, — сказала она. — А кто их принес?

— Джули. Она их вырастила.

— Вырастила?

— Ну, то есть ее куры.

— О? — Мамина улыбка начала затухать, когда она снова открыла коробку. — Вот как. А я и не знала, что у нее есть... куры.

— Забыла? Вы с папой целый час наблюдали, как они вылупляются, в прошлом году на научной ярмарке.

— А откуда я узнаю, что в этих яйцах нет... куриц?

Я пожал плечами.

— Я же сказал, я съем кашу.

Мы все ели кашу, но говорили о яйцах. Папа думал, что с ними все в порядке — когда он был маленьким, он ел свежие яйца с фермы, и это было восхитительно. А мама опасалась, что в яйце может оказаться мертвый цыпленок. А потом речь зашла о роли петухов — тех, без кого не было бы меня и моей сестры.

Наконец Линетта сказала:

— А вы не думаете, что мы бы знали, будь у них петух? Да все бы знали!

С ней все согласились.

— А может, они что-то с ним сделали, ну, чтобы он не пел? Что-то вроде кастрации для котов? — предположила мама.

— Кастрированный петух, — произнес папа так, словно ничего глупее в жизни не слышал. Но потом он посмотрел на маму и понял, что лучше не смеяться над ней, а согласиться с ее идеей насчет кастрации. — Хм-мм, — пробормотал папа, — я о таком никогда не слышал, но ведь все возможно.

Линетта пожала плечами и сказала маме:

— А почему бы тебе просто не спросить у них? Позвони миссис Бейкер и спроси.

— О, — начала мама, — не хочу я звонить ей с глупым вопросом по поводу яиц. Это как-то невежливо.

— Спроси у Мэтта или Майка, — предложил я Линетте.

Она злобно посмотрела на меня и прошипела:

— Заткнись.

— Что? Что я такого сказал?

— Ты не заметил, что я больше не общаюсь с ними, идиот?

— Линетта! — воскликнула мама. Словно она в первый раз слышала, как сестра говорит мне нечто подобное.

— Но это правда! Как он мог не заметить?

— Я как раз собиралась спросить тебя об этом, милая? Что-нибудь случилось?

Линетта вышла из-за стола и задвинула свой стул.

— Будто тебе есть дело, — бросила она и ушла к себе в комнату.

— О боже, — вырвалось у папы.

Мама извинилась и пошла за Линеттой.

Когда она скрылась из виду, папа спросил:

— А почему бы тебе не спросить у Джули?

— Папа!

— Только один простой вопрос, Брайс. Тебе не будет больно.

— Ага, простой, только вот ответ будет на полчаса! Папа изучал меня с минуту, а потом вдруг сказал:

— Парень не должен бояться девочку.

— Я не боюсь ее!

— А я думаю, боишься.

— Папа!

— Серьезно, сынок. Я хочу, чтобы ты спросил у нее. Победи свой страх и получи ответ.

— Есть ли у них петух?

— Да.

Папа встал и поставил свою тарелку в раковину:

— Мне пора на работу, а тебе — в школу. Вечером я жду ответ.

Отлично. Просто здорово. День был кончен, еще не успев начаться. Но когда в школе я рассказал обо всем Гэррету, он только пожал плечами и сказал:

— Но она ведь живет напротив тебя, так?

— Да, и что?

— Ты можешь просто заглянуть через забор.

— Шпионить, что ли?

— Именно.

— Но... как я пойму, кто из них петух?

— Петухи... ну я не знаю... больше. И у них больше перьев.

— Перьев? Я что, должен их пересчитать?

— Нет, дурак! Мама говорит, что самцы всегда светлее. — Потом он рассмеялся и добавил: — Хотя в твоем случае я в этом не уверен.

— Спасибо. Ты мне очень помог, приятель. Я ценю это.

— Да точно, петухи больше и перья у них светлее.

А может, они наоборот чернее или краснее? И это не у петухов на голове растет такая красная штука?

А еще у них что-то вокруг шеи, да? А, нет, у них вокруг клюва такие штуки...

— По-твоему, я должен заглянуть через забор и высматривать большие перья и что-то красное?

— С другой стороны, кажется, эти красные нашлепки на голове есть и у куриц. Хотя и не такие большие.