Привет эпохе

Понимая, что в таком состоянии я точно усну, отправился в магазин, взял там, соответственно, тонизирующего напитка, решив, что с моей стороны будет просто невежливо не обмыть с новыми знакомыми мое личное событие, которому они концерт посвятили.

Радость радостью, а дело делом и на следующий день мы снова встретились с Полуниным. Он ответил на все мои вопросы, я выключил диктофон и тогда Слава, очень даже застенчиво сказал:

– Слушай, старик, может, ты сумеешь нам помочь. Понимаешь, одежду сценическую мы себе сами шьем, а вот обувь не можем. Нам ничего особого не надо. Просто нужны какие-нибудь ботинки фантастического размера, так, чтобы на нормальной ноге носы загибались и получится классический клоунский башмак. В магазинах таких не найти, надо заказывать на обувных фабриках всякий там брак, а кто нас на обувную фабрику пустит?..

– Не могу похвастать, что дружу с директором обувной фабрики, но знаком, бывал у них пару раз, узнаю обязательно, что можно сделать, – пообещал я.

– Ну спасибо тебе, только, если можно не тяни, а то у нас гастроли в Ташкенте скоро кончатся.

– А чего тянуть? Если хочешь, хоть сейчас поедем, тут рядом.

– О! Вот это я понимаю отношение. У меня, правда, репетиция скоро начнется, но это важнее, поехали.

Нам повезло. Накануне дети директора обувной фабрики были на «Лицедеях», пришли в неописуемый восторг и весь вечер дома пытались изобразить смешные сценки, что видели на концерте. Директор выслушал просьбу Полунина, спросил, сколько пар обуви ему требуется, и потом заметно загрустил:

– Столько пар обуви по спецзаказу мне оформить не удастся. Вон пресса, – и он кивнул в мою сторону, – меня первого за ушко, да на солнышко. А с другой стороны, искусство поддерживать надо. Так что мне делать?

Мы со Славой горячо стали его заверять, что искусство действительно надо поддерживать, актерам помогать, а я со своей стороны добавил, что мы еще о его добром почине и напишем.

– Нет-нет, вот этого точно не надо,– возразил директор. В общем, можем сделать так. У нас действительно есть выбракованная кожа, такая, из которой шить мы не имеем права. Мы ее списываем. А вот для вашего заказа поди и не важно, что там шов вкривь-вкось пошел или пятна ржавые на коже выступили.

Одним словом, обойдя несколько цехов фабрики и, договорившись, что «Лицедеи» к тому же дадут на производстве шефский концерт, директор твердо пообещал, что максиму дней за десять замечательный артист Слава-ака получит такие ботинки, что ему на сцене уже и делать ничего не надо будет – весь мир и так обхохочется.

Слово свое директор фабрики сдержал. Когда мы привезли этих кожаных уродцев у «лицедеев» был настоящий праздник. Они вертели ботинки и так и сяк, кричали, что ничего подобного у них еще никогда не было.

– Знаешь, – сказал мне Полунин, – нас ведь действительно никто не балует. Ты думаешь, я к тебе первому обратился. Мы же после нескольких передач по телевидению довольно много стали по Союзу ездить. Я повсюду просил, чтобы помогли с обувью для сцены, но на меня как на придурка смотрят, мол, просит сам не зная чего. Э, да ладно, на нашей улице сегодня праздник. Приглашаем тебя в ресторан. Говори, куда поедем.

Пообщавшись несколько дней с Полуниным, я уже знал, что артисты зарабатывают сущие крохи и потому стал возражать: «Ну какой ресторан, Слава? Сейчас сгоняю в магазин, по дороге на базарчик заскочу…»

– Никаких сгоняю, никаких заскочу, – резко оборвал меня Полунин. – Ты и так нас уже достаточно угощал. А сегодня так вообще мы с твоей помощью такой подарок получили. Короче, никаких возражений, едем в ресторан. И не переживай ты за нас, – сказал он очень серьезно. Вот увидишь, какой у нас стол будет.