Привет эпохе

– Фрукты! – передразнил он меня. – Ты передал ему запечатанную коробку, которая наша служба безопасности не сумела проверить. Не могли же мы ее выдирать из его рук. А если там не фрукты?

– Я сам в лавке отбирал, и заворачивали их при мне и коробку при мне заклеивали. Вы же наверняка знаете, что я в газете работаю.

– Да, знаем мы тебя, нахала, знаем. Вечно лезешь впереди всех. Заклеивали при тебе, а потом без тебя кто-нибудь расклеил, что надо подложил и снова заклеил. Ты можешь гарантировать, что такого не было.

–Могу. Коробка все время при мне находилась.

– Короче так. Самолет приземлится в Москве через четыре часа. Пока не получим сообщение о благополучном прибытии самолета, будешь сидеть. И моли Бога, чтобы твоя коробка не рванула. Таким образом моя аккредитация на визите Михаила Горбачева была поневоле продлена еще на четыре часа.

НЕОБИДЧИВЫЙ ЛИОН

В самом центре Тель-Авива, возле знаменитого Дизенгоф-центра, есть магазин под названием «Книжная лавка». Хозяйку магазина Шему Принц не только знают книжники многих стран мира, но и российские артисты. Приезжая в ТельАвив, они непременно захаживают к Шеме, где она угощает их вкуснейшим ароматным кофе, приготовленному по только одной ей ведомому рецепту. Наш брат-репортер тоже Шему стороной не обходит, ибо знает – в «Книжной лавке» можно порой встретить такую знаменитость, что эксклюзивное интервью само в руки рвется. У Шемы Принц довелось мне встречаться с Алексеем Баталовым и Евгением Матвеевым, здесь встречался я с Аркадием Хайтом и Лионом Измайловым. Помню, с Измайловым даже сфотографировались на память. А встретились много лет спустя на Московской международной книжной ярмарке, куда меня ни в какую пускать не хотели.

Честно говоря, подвела самонадеянность. На ярмарке была представлена одна из моих новых книг, вышедшая в московском издательстве «Вече». Главный редактор издательства Сергей Николаевич Дмитриев позвонил мне на мобильный телефон и спросил, куда отправить пригласительный билет. Как раз в день открытия выставки я с утра прилетал в Москву, сказал Сергею Николаевичу, чтобы он не забивал себе голову такой мелочью, мол, как-нибудь в павильон проберусь. Утром приезжаю на ВВЦ, у шлагбаума останавливает охранник. С гордостью объясняю ему, что я автор, моя книга презентуется на выставке, а билета у меня нет, потому что только что прилетел и прямиком из аэропорта – сюда. Охранник, судя по-всему, выслушал меня в пол-уха, равнодушно, хотя и достаточно вежливо пояснил, что писателей пруд-пруди, а для проезда на выставку нужен пригласительный билет. Понимая всю бесполезность дальнейших препирательств, я поинтересовался у водителя, есть ли здесь какой-нибудь иной вход. «Да почитай не меньше десятка», ответил водитель. Когда по моей просьбе мы подъехали к другой проходной, я важно завил охраннику:

– Я главный1 инженер водоканала, у вас тут в семнадцатом павильоне трубу прорвало, а там как раз сейчас международная книжная выставка открывается.

Охранник стал что-то мямлить по поводу того, что у него на вахте никакой заявки об аварии нет.

– Нет, так нет, – с деланным равнодушием процедил я. – Пусть там хоть все ваши книжки зальет, Доложу по начальству, что машину не пропустили, и поеду пиво пить.

– Нет-нет, – явно испуганно всполошился охранник. – Езжайте давайте, ишь ты, что придумал, пиво он пить поедет. А кто чинить будет?

На выставке нескольким приятелям рассказал я этот забавный эпизод. Был среди них и Лион Измайлов. Я напомнил ему о встрече в Тель-Авиве. Почти не сомневаюсь, что Лион Моисеевич меня в тот момент не признал, но не виду не подал, похвалил за находчивость, мы еще какое-то время обсуждали увиденные книги, потом вместе попали на фуршет. Одним словом, знакомство укрепилось.

Особенно часто мы встречаемся в компании Сергея Михайлова, с которым оба близко дружим. Лион человек очень коммуникабельный, в общении легкий, на шутки горазд. Правда, кое-кто считает его чрезмерно обидчивым. А поэт Михаил Танич даже написал эпиграмму: «Лион проснулся в неглиже, а обижается уже». А Лион вовсе не обидчив, а напротив добродушен. Просто он не любит, когда люди проявляют непунктуальность, равнодушную забывчивость. Но он и обижается-то ненадолго. И в своем юмористическом цеху у него почти со всеми лад да дружба.

Помню, прямо из аэропорта приехал я на какое-то дружеское веселье. Зашел в зал, а там Евгений Петросян что-то возмущенно рассказывает. Выяснилось, что готовится к выходу в эфир новая программа Лены Степаненко, а продюсер телевидения потребовал, что название программы состояло из двух слов, объединяло в себе событие и место действия. Петросян жаловался, что представил уже с десяток различных названий, но продюсер недоволен. Лион увидел меня и воскликнул: «Вот, Якубов писатель, он сейчас и придумает». Я поинтересовался у Евгения Петросяна и Елены Степаненко, о чем, собственно программа. Они мне напребой стали рассказывать, что придумали образ этакой вальяжной мадам Кыш, которая у себя в доме будет принимать знаменитых артистов.