Привет, это я (СИ)

И они танцевали. Просто двигались по гладкому партеру, думая каждый о своём. Позабыв о технике, правилах и ограничениях, просто пускали свои тела в свободное плавание, отдаваясь союзу двух прекрасных голосов, исполнявших мировой хит сегодня только для них. Гермиона без стеснения подпевала во весь голос и кружилась до одурения, хлопая в ладоши. У зала была прекрасная акустика, и каждое слово песни отдавалось невероятным восторгом во всём теле. Грудь сжималась от наполняющей радости, а сердце само подстраивалось под ритм мелодии. Красивым движением Невилл соединился в танце с Гермионой и энергично повёл её по кругу, импровизируя от начала до конца. Он использовал хорошо отработанные движения, которые получались у него наилучшим образом, сочетая их с музыкальной композицией. Он и не заметил, как сделал ту самую поддержку прямо в припеве но, разволновавшись, в очередной раз упустил партнёршу из рук. Гермиона ни капельки не смутилась, собираясь продолжать веселье, но музыка внезапно оборвалась, а по залу эхом разнеслись скупые аплодисменты.

Прислонившись плечом к дверному проёму с самодовольной улыбкой на лице, рукоплескал Малфой, снова и снова сталкивая ладони. Он был одет в чёрную облегающую рубашку, расстегнутую на пару пуговиц и заправленную в такие же чёрные брюки. Весь его вид просто кричал о вселенской скуке. Наконец, покончив с овациями, он лениво, будто делая этому миру огромное одолжение, зашагал к партеру.

— Мы репетируем, — констатировал Невилл очевидный факт, хмуря брови. — Что тебе нужно?

— Я в курсе, Долгопупс, как ты мог заметить, мои глаза всё ещё на месте, — безразличным жестом он сунул руки в карманы, останавливаясь возле граммофона. — Занятная у вас здесь музыка.

— Нам не до шуток, Драко, у нас мало времени, — не слишком вежливо продолжал Невилл, пытаясь прогнать назойливого посетителя и обойтись при этом малой кровью.

— А похоже на то, что я шучу? Меня прислала МакГонагалл, кажется, она упоминала, что у вас что-то там не получается, — ехидно отвечал Малфой поглаживая длинными пальцами музыкальный аппарат. — Я не напрашивался, у меня игра послезавтра, так что будь добр, объясни, в чём проблема и как можно скорее освободи меня от своего общества. Но, конечно же, я могу и уйти, если ты уже всему научился.

— У нас не получается поддержка, — сухо призналась Гермиона, прерывая назревающую перепалку и до конца всё еще не верящая, что МакГонагалл могла прислать Малфоя на помощь. Но больше всего поражал факт того, что он каким-то невероятным образом согласился. Чем же они обязаны такой честью?

— Видимо, та самая, на которой он тебя чуть не уронил, — ухмыльнулся слизеринец. — И почему я не удивлён?

— Ты пришёл издеваться или помогать? — голос Гермионы предательски дрогнул, стоило серым глазам напрямую встретиться с её карими.

— Смотри внимательно, Долгопупс, и учись, пока я жив, — Драко движением руки запустил граммофон, и магловская песня заиграла сначала.

— Не зарывайся, Малфой, — предупредила Гермиона, но всё недовольство рассыпалось, стоило высокомерному аристократу приблизиться к ней почти вплотную. Её каблуки хоть и не были высокими, всё же прибавляли несколько сантиметров в росте, и она доставала ему почти до подбородка.

Разницу между разными партнёрами Гермиона могла практически потрогать руками. Он ещё не сделал ни одного движения, а его уверенность уже исходила жаркими волнами, передаваясь ей куда-то в живот. Он медленно поднял ладонь и, не касаясь кожи, провел костяшками вдоль её скулы. Его пальцы продолжили движение к шее и плечам, все также скользя по воздуху, дразня и заставляя её сердце раз за разом пропускать удары. Он внимательно, с долей какой-то вымученной нежности следил взглядом за своей рукой, будто это был единственный способ дотронуться до неё.

И её кожа чувствовала. Представляла, давая фантазии разыграться, покрываясь мурашками вслед за его взглядом.

Она вздрогнула, когда под конец вступления, он требовательно взял её за руку и притянул к себе, придерживая не за талию, как обычно, а, приложив широкую ладонь к лопаткам. Держась на расстоянии, Малфой начал неторопливо её вести, разбавляя плавные движения резкими переходами и требовательными наклонами там, где это было необходимо. Он не сводил с неё глаз, давая команды где-то на подсознательном уровне, и Гермиона не могла точно объяснить, почему её тело всегда знало, что именно нужно делать. Она сама была одним большим и плывущим по танцполу сгустком нервных окончаний, реагировавшим на каждое движение. Вместо музыки в ушах билась кровь, дублируя неровный сердечный ритм. Малфой то приближался вплотную, прижимая к своей груди, то отдалялся, то кружил её, словно волчок, рывком возвращая к себе. Он умело играл её телом и душой, как опытный музыкант, идеально знающий свой инструмент. Он властвовал над ней единолично.

Гермиона даже не заметила эту ненавистную поддержку, которая так отчаянно сопротивлялась Невиллу. Драко это не стоило никаких усилий, он не прервал зрительного контакта, осторожно опуская её на землю и продолжая танец.