Привет, это я! Суперлето (Лето когда ВСЕ пошло кувырком)

Когда «Титаник» отплывал из Англии, из города под называнием Саутгемптон, в Штаты в первый раз после спуска на воду, он врезался в айсберг в океане и пошел сразу на дно. То есть так было НА САМОМ ДЕЛЕ! И куча народу утонула, потому что шлюпок на всех не хватало и началась паника.

А в фильме на борту были Джек и Роза, и они влюбились друг в друга. (P.S. Я не буду рассказывать, что с ними случилось.) В общем, до крушения корабля они пошли на нос (то есть на самый край корабля впереди), и Джек говорит Розе, чтобы она закрыла глаза и вытянула руки в стороны. Так она и делает, а он стоит прямо за ней и держит ее, а потом говорит, чтобы она открыла глаза. Она открывает глаза, стоя прямо на самом носу корабля, на ветру, и ей кажется, она летит. Тогда она говорит: «Я лечу, Джек! Я лечу!» – и это так романтично!

В общем, сценка строится как раз на этом эпизоде, а Иселин и Сондре должны исполнить ее в самом конце выступления. Но в конце сцены они должны потерять равновесие (нарочно), и упасть в море, и исчезнуть! Ко всеобщему удивлению. (Это ужасно круто.)

В раздевалке для девочек

Вся параллель должна собраться в спортзале. Там у нас сцена, и там мы будем играть. Мальчишки идут через свою раздевалку, а девчонки – через свою.

Когда я захожу в раздевалку, все девчонки из класса уже там. Будто поджидают меня.

– Привет, – говорю я, проходя мимо них в спортзал.

Я чувствую, как все на меня таращатся, пока я иду. Но я боюсь спросить, что это они делают.

– Ода, – вдруг обращается ко мне Анника, – подожди.

– Подождать чего? – спрашиваю я и останавливаюсь.

– Нам надо с тобой поговорить.

Я оборачиваюсь. Передо мной оказывается огромный комок из девчонок, и все просто глазеют на меня.

– Кому «нам»? – уточняю я, кажется, очень раздражаясь. – Вам что, ВСЕМ надо со мной поговорить?

Кто-то из девчонок беспокойно елозит и смущается, будто им все это очень неприятно. Анника делает шаг вперед и оказывается со мной один на один. И она словно себя надувает, набирает массу воздуха в легкие и не выпускает его. Лицо у нее очень красное. И выглядит она злой, понятия не имею отчего. Иселин стоит между Норой и Ингри, и они вроде ее обнимают, будто она может разбиться на кусочки или такая крошечная, что за ней надо присматривать. А сама Иселин смотрит на меня такими огромными, блестящими от слез глазами.

– Да, надо, – продолжает решительно Анника, складывая руки на груди.

Тогда я тоже складываю руки на груди и жду, когда Анника еще что-нибудь произнесет.

А она молчит.

– Ну так говори! – прошу я, не понимая, сколько еще могу выдержать.

Все так странно: хотя их много, а я всего одна, я их совсем не боюсь. Я только раздражаюсь.

– Только попробуй, Ода! – вдруг ужасно резко угрожает мне Анника.

– Попробуй что? – интересуюсь я. – Я ничего не собираюсь пробовать!

– Нет, ты стоишь тут такая наглая! – говорит Анника. – Но виновата, между прочим, ТЫ, а не мы! – добавляет она.

– Ни в чем я не виновата! – кричу я.

– Виновата! – кричит в ответ Анника. – Ты нам наврала прямо в лицо, всем, сказала, что вы с Альфи не вместе, а потом отправилась прямо к нему и обнималась, да чуть ли не ЦЕЛОВАЛАСЬ! Прямо на глазах у Иселин!!!

– ЧЕГО?!! ЦЕЛОВАЛАСЬ?!! Мы даже не обнимались, просто споткнулись и чуть не упали с лестницы, и мы НЕ ЧУТЬ ЛИ НЕ ЦЕЛОВАЛИСЬ! МЫ ВООБЩЕ НЕ ЦЕЛОВАЛИСЬ! И мы НЕ ВМЕСТЕ, Я ЖЕ СКАЗАЛА!!!

Я вот-вот готова расплакаться.

– Ты опять ВРЕ-Е-ЕШЬ, Ода! – кричит Анника прямо мне в лицо. – Мы все ВИДЕЛИ! Мы ВИДЕЛИ вас на лестнице!!! Правда?

Анника оборачивается и смотрит на остальных. А они только молчат.

– Правда, мы видели?!! – повторяет Анника, и несколько девчонок кивают.

Иселин рыдает, а по щекам стекает пара огромных слез.

– Смотри, что ты сделала с Иселин, Ода! – говорит Анника, показывая на подругу.

– Что это Я сделала с Иселин?!! – в ужасе переспрашиваю я. – Я ничего Иселин не делала!

– Ты что, не видишь, как она плачет? – говорит Анника уже спокойнее.

– Да, но я тут при чем? – интересуюсь я. (Я тоже перестала орать.)

Анника поворачивается к Иселин и говорит «У тебя все в порядке, Иселин?» таким приторным голоском, а Иселин всхлипывает и кивает.

Потом Анника снова поворачивается ко мне с очень серьезным лицом:

– Ода! Мы спрашивали: ты девушка Альфи? И ты сказала нет.

– Да, это правда! Я не его девушка! – говорю я.

– Не перебивай меня, – заявляет Анника раздражающе спокойно, так по-взрослому.

Я стою и смотрю на нее. А она продолжает:

– В общем, ты сказала, что вы с Альфи не вместе, а мы тебе сказали, что Иселин в него влюблена.

Я смотрю на Иселин. Она молчит, стоя между Норой и Ингри.

– Ну ПОСМОТРИ же на нее! – продолжает Анника. – Бедная девочка! Она до смерти влюблена в Альфи, а ты отказываешься ей помочь? И вместо этого идешь и сама пристаешь к нему? Это очень нехорошо, Ода. В конце концов, ты же его соседка! Ты его знаешь! Ты не можешь помочь Иселин, не хочешь помочь подруге?

Я долго смотрю на них. Жду, что Анника еще что-нибудь скажет. Но нет. Кажется, теперь все ждут моих слов.