Привет! Я вернулся

Когда я заметила, что Ванечка трет глаза, то отвела его в детскую. Рассказала сказку — в скоростном режиме. И снова вернулась к мужу.

Эта ночь обещает быть особенной…

Лично у меня самые романтичные намерения. И Паша тоже смотрит многообещающе.

Но обещание оказалось пшиком. Потому что вскоре к нам присоединился Ваня.

— Я не хочу спать в той комнате, — хныкал мой малыш. — Там за окном что-то шуршит.

— Наверное, это ветер.

— А вдруг это монстры?

— Монстров не бывает!

— Пойдем поваляемся на нашей кровати, — предложил Паша, сонно зевнув. — Включим телик.

Телик!

И зачем он только тут нужен, в бунгало на природе? Надо было заказать бунгало без телевизора. Жаль, я об этом не подумала раньше.

Когда я заглянула в спальню через двадцать минут, то застала такую картину: Ваня мирно сопел, устроившись в гнезде из подушек. А Паша лежал рядом и щелкал каналы телевизора.

Появившись в дверях, я его окликнула. Он посмотрел на меня рассеянным взглядом.

— Может, еще немного посидим на террасе? — предложила я. — Там так романтично…

— Может, лучше полежим? Что-то я сегодня устал.

Надо было ехать в горы, чтобы вечером снова лежать перед телевизором! Я почувствовала раздражение. Но быстро погасила его.

— Уберу посуду и приду, — произнесла я со своей обычной улыбкой.

Вернулась на террасу, налила себе еще вина. И в одиночестве сидела, глядя на темную гладь озера и на сияющие величественные звезды.

Я никогда по-настоящему не злюсь на Пашу. С ним я мягкая, деликатная, всепрощающая. Я радуюсь всему хорошему и терпимо отношусь к его промахам. Так же я веду себя с Ваней…

С Матвеем же все совершенно по-другому. С ним я — просто тигрица. От деликатности не остается и следа, я говорю, что думаю, причем в самых резких выражениях. Я даже занимаюсь рукоприкладством! С Пашей я бы никогда себе такого не позволила.

Интересно, почему такая разница?

Нет, на самом деле мне интересно другое: почему я опять вспоминаю Матвея?!

Надо налить еще вина. Может, сухое красное поможет мне расслабиться и подумать о чем-нибудь более приятном.

Прекрасный вечер, ничего не скажешь!

Ванечка спит, Паша пялится в экран. А я сижу на террасе и чувствую себя бесконечно одинокой…

52

Матвей

Вчера я сказал Ольге Викторовне и Пирату, что улетаю на несколько дней в Москву. Пообещал, что дам Насте время прийти в себя.

И я правда сегодня улетаю. Уже купил билет. На вечер.

А сейчас я выкручиваю руль на горной дороге по пути в тот самый пансионат, куда укатила Кошка с нашим сыном.

Зачем я туда еду?

Я и сам не знаю. Я не хочу скандалов, не планирую портить ей отдых. Я понимаю, что Пират и Кошкина мама правы: надо дать Насте время.

Но я просто не могу улететь, не увидев сына! И свою будущую жену.

Неделя вдали от них будет очень долгой…

Я выехал чуть ли не на рассвете, потому что до пансионата сто километров по извилистому серпантину, где не разгонишься больше шестидесяти. В лучшем случае! Вообще большую часть дороги пришлось плестись со скоростью едва за сорок.

Зато было время подумать.

Да я задолбался уже думать, честно говоря!

Мне нужно посоветоваться с юристом. Я хочу, чтобы Ваня официально стал моим сыном. И я не уверен, что Настя с этим согласится.

То есть, она, конечно, согласится. Но не прямо сейчас.

Поэтому мне нужно выяснить, какие у меня есть юридические права и возможности. И подумать, что я могу сделать уже сейчас, чтобы обеспечить своего сына материально.

Кажется, я прибыл на место. Озеро, маленькие домики, два здания побольше. Туда я и направился, увидев указатель: “Главный корпус”.

Включив все свое обаяния, я выяснил у девушек на ресепшн, в каком бунгало живет Настя. И пошел прямиком туда.

Шел по дорожке, все больше замедляя ход, и думал: правильно ли я сделал, что приехал?

Я знал ответ на этот вопрос. Нет, неправильно!

Кошка взбесится, увидев меня. Я еще больше испорчу наши и без того испорченные отношения.

Глист тоже будет вне себя. Возможно, полезет драться.

А вот Ваня, я надеюсь, будет рад меня видеть. Ну хоть кто-то! И это уже немало.

Настя

— Мама, мама, пойдем кататься на лошадках!

— Тише, Ванечка! Пожалуйста, не кричи.

— Пойдем кататься на лошадках, — шепотом, но все равно очень громко произнес мой сын.

Я села в кровати.

За окном светило яркое солнце, зеленели макушки гор и радостно чирикали птички. Но мне их чириканье казалось невыносимой какофонией звуков. Потому что у меня болела голова. Очень сильно.

— Доброе утро, — произнес Паша, появляясь в дверях.

— Доброе, — отозвалась я.

И снова упала на подушки.

— Там собирается экскурсия на лошадях. Красиво, интересно, безопасно. Начало через полчаса. Пойдем?

— Пойдем, пойдем! — Ваня начал прыгать на нашей кровати.

Я не выдержала, схватилась за голову и застонала.

— Что, голова болит? — усмехнулся Паша.

— Ага. Не понимаю, почему…

— Не понимаешь? А в холодильнике стоит почти пустая бутылка красного…

— Да ладно? Не может быть! Я же всего пару бокалов выпила.

— А потом, видимо, еще пару.

— Ох. Ну я даю… У меня похмелье. Вот стыдоба!

— Да ладно, не переживай. Мы с Ванечкой пойдем на экскурсию, а ты отдыхай.

— Спасибо! — выдохнула я. — А там точно безопасно?

— Абсолютно.