Привет, Яга!

С Темной Стороны раздался такой громкий стук, что бедный профессор испуганно заозирался по сторонам. Хор нежных и страшных голосов произносил формулу поворота. На секунду я опять почувствовала себя маленькой. Я на новогоднем утреннике в садике, — нарядная маленькая принцесса, — широко открыла глаза и смотрю на картонную избушку, которую воспитатели во время сон-часа раскрашивали гуашью. Куски грязно-серой марли на ней — настоящая страшная паутина, а внутри таится древний ужас. Такой, что можно плакать до вечера, если только его увидишь. Дед Мороз с лицом нашей нянечки и с огромной грудью, выпирающей сквозь красную шубу, смело подходит к избушке, стучит и говорит…

— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, к нам передом! Й-а-а-а! — заорали с Той Стороны дикие голоса, и я почувствовала, как мир вокруг начал вращаться и разваливаться на куски. Бедный преподаватель, к счастью, все еще сидел на полу — хорошо, хоть не упадет и не расшибется. Он во все глаза смотрел на меня. Наверное, это очень страшно, когда кто-то в мгновение превращается в старуху. Рядом выросла высокая фигура — это Васька обратился в человека. Ну, хоть что-то хорошее! Он орал мне прямо в ухо. Странные слова, но надо его понять.

— Семик! Русальная неделя! Это же сегодня! — твердил помощник, как заведенный.

Дверь, полусломанная в прошлый раз, рухнула под напором извне. Через клубы трухи и пыли я увидела Черное Солнце. Оно светило так яростно, будто хотело наконец пробраться в эту избушку, куда его не пускали никогда. На пороге толкались тени, загораживающие лучи. Снежно-белые рубахи, блестящие волосы, нежная кожа — русалки! Но какие красивые!

Они толпой ворвались в домик и начали кричать:

— Накорми нас, напои, Яга. Мы на Ту Сторону идем, наше время пришло!

Не дожидаясь от меня угощения, гости сами начали рыться по казанкам у печки и скоро нашли корзину с яблоками. Каждая старалась схватить заветный плод, откусить его первой. Некоторые дрались и отбирали друг у друга тугие блестящие дары Светлого Мира.

Я тупо смотрела на них, ничего не понимая. Выгонять их Василий даже не пытался. Он опять кричал мне что-то:

— Надо их пропустить, сегодня их день. Ты должна сказать… гости…

Я поняла его, хоть конец фразы и потонул в общем оре.

Они имеют сегодня свое право. Надо их накормить. Я поднялась на ноги и тихо пробормотала:

— Угощаетесь, гости дорогие.

Русалки захохотали в ответ — услышали, значит, и начали с утроенной силой глотать куски плодов.

Тут я успела заметить серую фигурку в стареньком спортивном костюме, шмыгнувшую в проем поломанной двери. С запоздалым ужасом я глянула на то место, где в ловушке оставался Борисыч. Увидела только обрывки старого ковра и разметанные русалками ветки — моя клетка то ли не выдержала поворота, то ли мертвячки разбросали прутики, но пленника на месте не было. Он пару секунд назад выбежал под Черное Солнце и теперь живенько ковылял по дорожке — ничего не понимая, не оглядываясь, подальше от того, что может навсегда изменить его сознание. Уж это-то я понимала прекрасно. Как ненормальная, перекрикивая русалок, я заорала:

— Вася! Он удрал!

Дважды вопить не потребовалось. Помощник кинулся вдогонку за профессором, который был уже на границе леса. Васька на бегу тоже кричал мне что-то, но было не разобрать. Похоже, я должна перевести русалок, а он собирается поймать Борисыча и вернуться с ним вместе назад к избушке. Я подумала, что пока все получилось именно так, как хотел Двоедушник — похоже, злодей действительно переиграл меня на несколько ходов. Наверное, помнил он и про Семик, но времени соображать сейчас не было, — русалки, наевшись, начали орать:

— Туда! На Белое Солнце, Повороти, Яга!

Я с трудом отыскала среди белых блестящих ног свою палку, стукнула ею по проваленному полу и скомандовала поворот.

Мир начал меняться, я до последнего смотрела в проем двери на высокую фигуру, которая бежала под лучами, не дающими теней. Василий все что-то кричал, русалки хохотали, как на каруселях, я молодела на глазах. Среди этой неразберихи мое внимание привлек маленький круглый предмет. Он катился по полу прямо на меня, еще немного, и удалось бы поймать яичко — драгоценный подарок, невесть зачем сделанный мне… как вдруг чья-то голая нога наступила на него.

Мгновение растянулось, как прозрачная капля. Я подняла глаза наверх — мне показалось, или из-под спутанных мокрых волос блеснуло стеклышко пенсне? Русалка захохотала гортанно, распахнув рот, и яичко, нещадно раздавленное, превратилось в кучу осколков и желтых ошметков.