Привет из воспоминаний (СИ)

Первое, что чувствует Тайга после этого — обжигающая боль, от которой хочется только избавиться, причём, немедленно. Он очень быстро приходит в чувство и недовольно шипит, пытаясь свести бёдра вместе.

— Расслабься, Кагами, иначе только хуже сделаешь, — слышит он напряжённый, хриплый голос оттуда, где, предположительно, находится голова Дайки.

Слова застревают в горле. Сказать: «Вытащи немедленно?» Или: «Прекрати?» Не сейчас, когда они уже так далеко зашли. Тайга знает, что надо потерпеть и расслабиться, Тайга читал…

— Давай уже… придурок.

Дайки усмехается и начинает медленно двигаться вперёд. На какое-то мгновение боль застилает глаза, но потом Аомине, хренов снайпер, снова попадает, куда нужно, и важным становится совсем другое. Тайга громко выдыхает, прогибается в пояснице, перед глазами пляшут белые точки, срастаясь в пелену. Сквозь звук собственного сердцебиения он слышит, как низко чуть слышно, напряжённо стонет Дайки, сжимая бёдра Кагами, наверное, до синяков. А потом Аомине снова подаётся вперёд. И ещё…

Они оба давно на пределе, поэтому всё заканчивается буквально за пару минут. У Тайги всё это время в голове бьётся дурацкая мысль о том, что их, должно быть, слышали все десять комнат на этаже, но сейчас ему плевать на это с высокой колокольни. Кагами уже точно не знает, где верх, а где низ, простынь под спиной мокрая и скользкая от пота, от Дайки ужасно жарко. Но вот Аомине подаётся вперёд в последний раз, и мир со звоном разлетается мелкими осколками зеркала, оставляя только удовольствие и странную лёгкость.

***

— Эй, Аомине?

— Ммм? — Дайки недовольно разлепляет один глаз и с укоризной смотрит на Тайгу.

Они лежат вплотную друг к другу. Кагами — прижатый к стене и вынужденный терпеть жаркие в прямом смысле слова объятия Аомине, который иначе просто свалится.

— Так что стало с телефоном твоей матери?

Дайки недовольно копошится около минуты, прежде чем отвечает.

— Ну… Я его утопил.

— Аомине, ты… — Тайга просто не верит своим ушам — абсурднее вещи не могло произойти.

— Не говори ничего! — он взъерошенный и недовольный, как рассерженный кот.

— Дайки, это просто идиотизм… — Кагами на секунду замирает, переваривая, что только что сказал, и, глядя в расширившиеся глаза Аомине, понимает, насколько естественным получилось назвать его по имени.

— А ты!.. — Дайки обвинительно тычет ему пальцем в грудь, — у твоей матери был стационарный телефон базы, по которому можно было связаться!

Тайга чувствует себя идиотом. Ведь всё было так, и почему-то он даже не подумал об этом.

— И вообще, Кагами, ничего бы не было, если бы ты тогда…

Тайга, уже порядком разозлённый и собственной глупостью, и поведением Дайки, только возмущённо открывает и закрывает рот, вспоминая всё, что ему пришлось пережить от этого придурка в самом начале и, недолго думая, спихивает его с кровати.

Аомине падает с жутким грохотом и громкими японскими матами, а Кагами, удовлетворённый своей выходкой, быстро ковыляет в ванную, довольный жизнью, несмотря на неприятную боль, и думает о том, что он ещё обязательно отомстит этому Аомине Дайки за всё.