Мне позвонили из танцевального клуба, куда я недавно подавала заявление. Они хотят, чтобы я пришла к ним танцевать как можно скорее. Планирую работать у них по два-три вечера в неделю. Тогда я смогу накопить достаточно денег и иметь приличный доход, чтобы подать заявку на визу для Йинг и вытащить ее из Таиланда. Я сбросила вес, который набрала из-за приема лекарств
, и теперь вешу всего тридцать девять с половиной килограммов. Я снова могу влезть в свои сексуальные одежки и хорошо выглядеть. Попрошу Дэйва и Джук прислать мне для начала пару танцевальных костюмов. В Таиланде один костюм стоит двести батов. В Англии – двадцать один фунт!Новые танцевальные костюмы, которые прислали мне Дэйв и Джук, по-прежнему лежат в сумке…
Наши с Энди разногласия стали неразрешимыми. Мы ссоримся постоянно! Он выселил меня в другую комнату в нашем таунхаусе и отказывается оплачивать мою еду и вообще делать хоть что-нибудь, чтобы мне помочь. К счастью, я работаю и могу сама о себе позаботиться. У меня новая работа в магазинчике-закусочной «Фиш энд Чипс», принадлежащем одной китаянке. Бар не смог обеспечить меня достаточной загрузкой, хотя должность бартендера мне нравилась. Мне просто нужно найти свое место.
Моя новая работодательница предложила мне комнату в своем доме. Я также узнала в тайском посольстве, что, поскольку вскоре исполнится год моего пребывания в Англии, я смогу подать заявление на визу, которая позволит мне остаться здесь. Я ухожу от Энди – в последний раз. У меня есть работа, деньги и собственное жилье. Я также смогу претендовать на британскую визу, опираясь на свое трудоустройство, а не на брак. У меня получилось!!!
XVI. В раздумьях: десять лет спустя
То, что мать Саи отвергла ее при рождении и Саи узнала об этом через много лет, сильно повлияло на ее характер. Потом, когда она в грубом столкновении с реальностью узнала, что ее 18-летняя сестра – проститутка (ей буквально бросили это в лицо), сердце ее разбилось. Это знание вместе с прежней отверженностью разрушило остатки ее самооценки. Страдания Саи выставлены на всеобщее обозрение в татуировках, покрывающих всю ее спину, в кольце, продетом в язык, во всех чудовищных и грубых примерах ее антисоциального поведения. Она проявляла свой гнев в презрении к правилам приличия и в том, что прежде употребляла ябу, бросила школу и забеременела. Но печаль и ярость, которую она ощущает, помогли ей лучше понять меня, чем это когда-нибудь сможет сделать Йинг, моя кровная сестра.
Сейчас 19-летняя Саи ни в грош не ставит своего ребенка. Она отдала девочку своей биологической матери, чтобы та о ней заботилась. Зачем молодой женщине отдавать свою малышку другой женщине, которая показала себя негодной матерью, той самой, которая много лет назад пыталась убить ее саму? Мне кажется, Саи не способна сейчас любить собственного ребенка
, да и учиться не хочет. Наверное, она думала, что заставит свою мать привязаться к этому младенцу, дать ему любовь, которую так и не получила она сама. Но единственная причина, по которой ее мать заботится о ребенке, – деньги, которые Саи каждый месяц посылает ей. Сестра не позволяет мне покупать подарки для моей племянницы. Она отказывает своей малышке даже в маленьких знаках любви от другого человека. Ей ненавистен тот факт, что она родила этого ребенка, точно так же, как ее матери было ненавистно рожать ее.Саи недавно лишилась работы на креветочной фабрике «Пран Талай», потому что ее бойфренд постоянно приходил повидаться с ней. Еще раньше он сам потерял работу на этой фабрике из-за споров с начальством. Саи жила в маленькой комнатушке и отчаянно нуждалась в работе. Поэтому она поступила так, как сделала бы любая предприимчивая и трудолюбивая девушка: подделала школьный аттестат. Она научилась этому в исправительном учреждении для несовершеннолетних, когда отбывала срок за употребление ябы. Борьба Саи за выживание не очень отличалась от моей. Она выбрала единственный путь, который был ей известен.