Привет, офисный планктон!

– Это для тебя сейчас все дни нерабочие! А я, даже находясь дома, продолжаю думать об интересах нашей Корпорации! – продолжала упрекать меня Воронова.

Я не знала, что ей ответить, поэтому молчала, полагая, что начальница сама пояснит мне причину своих звонков и своего недовольства.

– Мещерякова, ты ещё долго будешь отлёживать бока на море? – не думая о тактичности, поинтересовалась Воронова.

– Ещё неделю, – ответила я, сердцем чувствуя недоброе.

– А не могла бы ты вернуться раньше? Например, завтра? – неожиданно предложила Воронова.

От услышанного я чуть не поперхнулась воздухом. О том, что у Вороновой нет совести, одна наглость, я знала давно. Но о том, что у неё полностью отсутствует логическое мышление, до сегодняшнего дня ещё не успела догадаться.

– Но это невозможно! – воскликнула я. – Я ведь здесь не одна нахожусь, а с детьми! А до аэропорта ехать два часа на такси. И я не могу так просто сорваться с места! К тому же я не уверена, что сейчас, в разгар сезона, смогу обменять билеты на более ранний вылет! С чего вдруг возникла такая необходимость? К тому же в воскресный день? – выпалила я своей начальнице.

– Потому что у нас слишком много работы, – ответила Воронова.

– Работы у нас всегда много, – произнесла я. – Что ж мне теперь вообще в отпуск нельзя уйти?

– Уйти можно, уезжать нельзя, – строгим голосом сказала Воронова. – Ты должна быть всегда на связи, чтобы в случае необходимости иметь возможность быстро прибыть на рабочее место!

– Но у меня дети! Я не могу всё лето держать их в душном городе! Неужели я не имею права раз в год на две недели вывезти их на море?

– А работать в это время кто за тебя будет?

– Когда я вернусь, то сразу же примусь исполнять все свои документы! – принялась я убеждать начальницу в том, что ей не стоит поднимать панику из-за моего отсутствия на рабочем месте.

– А суды? Вдруг, пока ты там поджариваешь свой зад на солнце, кому-то придёт в голову подать в суд на нашу Корпорацию? И кто в этом случае, по-твоему, должен идти на судебное заседание?

– Щипачёв, – спокойно ответила я.

– Он на следующей неделе уезжает в командировку, – сообщила мне Воронова.

– Значит, – рассудительно заявила я начальнице, не знающей даже основ гражданского процесса, – можно заявить ходатайство об отложении судебного заседания.

– И кто же его будет делать, по-твоему?

– Кто угодно, – продолжила я растолковывать Вороновой элементарные вещи. – Ходатайство можно подавать в электронном или в письменном виде через канцелярию суда, прикладывая при этом мою доверенность. Или доверенность Щипачёва. А уж доехать до здания суда или набросать ходатайство, состоящее из одного предложения, я думаю, сможет любой сотрудник нашего отдела. Всё-таки у нас работают лица с высшим юридическим образованием!

– Нет, меня это не устраивает, – продолжала проявлять упрямство Воронова. – Если уж ты не можешь выйти на работу завтра, то хотя бы подготовь сегодня это самое ходатайство и сбрось его мне по электронной почте.

– Но у меня нет компьютера! И нет бланков нашей Корпорации, на которых следует писать ходатайство! – еле сдерживая раздражение от общения с тупым руководителем, ответила я.

– Значит, найди! – не отставала от меня Воронова.

– Но какой в этом смысл? Разве кто-нибудь предъявил к нам иск? Или в канцелярию уже поступила повестка о вызове на какое-либо судебное заседание?

– Мещерякова, ты опять меня не слушаешь! – переходя на крик, одёрнула меня Воронова. – Я сказала тебе: вдруг кто-нибудь подаст в суд на нашу Корпорацию, пока ты там валяешься на пляже! Я хочу предусмотреть все ситуации заранее!

– Но я возвращаюсь в Москву уже через неделю! – снова попыталась я достучаться до рассудка начальницы. – И уже тогда смогу поехать в суд, если конечно, возникнет такая необходимость! Зачем прямо сейчас огород городить? На дворе – середина июля! И большинство судей, также как и большинство других людей, сейчас находятся в отпуске. Это я Вам по опыту говорю! В середине лета судебных заседаний бывает меньше всего! И даже если кому-то прямо сейчас в эту самую минуту захочется предъявить к нашей Корпорации исковые требования, то предварительное слушание по этому делу назначат где-нибудь в конце августа, не раньше. К этому времени мой отпуск, точно так же, как и командировка Щипачёва, давно закончится. И любой из нас сможет со спокойной совестью пойти в суд.

– Как я поняла из твоих слов, Мещерякова, ты там, на море, настолько заплыла жиром, что совершенно не хочешь исполнять моих прямых приказаний! После твоего выхода на работу я буду вынуждена рассмотреть вопрос о твоём дальнейшем пребывании на занимаемой должности, – заявила Воронова и бросила трубку.

С тяжёлым сердцем я положила мобильный телефон на место. Вот зачем, спрашивается, нужно было звонить Вороновой именно сегодня? Чтобы испортить мне настроение после хорошей экскурсии? Видимо, что так. Потому что других объяснений её бесчисленным звонкам и грубому тону у меня не находилось.