Привет, офисный планктон!

– Вы же сами знаете, как опасно подписывать пустые бланки! – в сердцах выдохнула я. – Это незаконно! К тому же после угроз в свой адрес, которые я только что услышала, я ещё больше убедилась в том, что это – не техническая ошибка, когда люди просто забыли распечатать нужные документы, а прямой умысел на совершение преступления! Они что-то задумали, что-то связанное с большими деньгами, и им нужна страховка в виде человека, который за всё ответит, когда мошенничество вскроется! Это же очевидно! И я не хочу быть этим самым козлом отпущения, на которого посыплются все шишки! У меня семья! Дети! У меня даже нет никакого имущества, которое можно было бы продать, если вдруг понадобятся деньги!

– Катя, ничего личного, – скорбным голосом произнёс Мытников. – Это просто бизнес.

И в этот миг я поняла, что осталась одна на целом свете. Понурив голову, я вышла из кабинета начальника и задумалась.

Мне было чего опасаться. Такое уже случалось в нашей Корпорации, и народ предпочитал говорить о таких случаях шёпотом и с оглядкой, чтобы не услышали чужие уши.

Бывало, наши подчинённые подразделения дурили, выкинув какой-нибудь незаконный фортель, например, осуществив рейдерский захват какого-нибудь здания или заключив договор за бешенные деньги на оказание услуг охраны с какой-нибудь сомнительной организацией, которая даже не имела права осуществлять охранную деятельность. И как только эти нарушения вскрывались, а они вскрывались всегда, просто иногда раньше, а иногда позже, и на пороге появлялись представители Прокуратуры, Счётной палаты, Следственного комитета или других уполномоченных организаций, наши подчинённые подразделения доставали из загашников какую-нибудь бумажечку, написанную на официальном бланке нашей Корпорации и подписанную соответствующими должностными лицами, дающую добро на эти самые действия. И хотя главной подписью на этих документах всегда стояла подпись нашего Генерального директора, ему всегда удавалось выйти сухим из воды, так как он заявлял, что за день подписывает десятки, а то и сотни бумаг, и не имеет физической возможности прочитывать их все и вникать в каждую из них, потому что для этой цели у него существует целый штат подчинённых сотрудников! Целая Корпорация, состоящая из более сотни человек! Специалистов всех уровней с высшим образованием и даже с учёными степенями! Вот они-то и прочитывают каждую бумажечку и дают своё экспертное заключение, ставя свою подпись на каждом проверенном листе! Вот с них, горемычных, и спрашивайте!

И с них спрашивали. Вызывали на допросы, предъявляли претензии, заводили уголовные дела.

Таких случаев было мало. Не чаще, чем раз в два-три года. Но если подобное случалось, всегда кого-то наказывали по полной программе: с увольнением по отрицательной статье и предъявлением уголовного обвинения. И как бы потом этот бедолага не пытался восстановить своё честное имя, заявляя, что выполнял приказ, у него ничего не получалось. Я же юрист, я знала. Самой однажды пришлось идти в суд, когда один из наших бывших сотрудников пытался обжаловать незаконность увольнения. Но наш отдел кадров провёл всё очень чисто, не к чему было придраться. Это дело было выиграно Корпорацией в два заседания, а человек лишился работы и получил условный срок за халатность. Он говорил, что его подставили, а я ничего не могла сделать, чтобы помочь ему, так как сама была одним из винтиков огромной машины, которая перемелет любого, кто встанет на её пути. Если бы я отказалась участвовать в судебном процессе, меня бы просто заменили, и на заседание пошёл бы другой сотрудник, и Корпорация всё равно бы выиграла. Но теперь настала моя очередь оказаться по другую сторону баррикад. Меня собирались бросить на амбразуру, потому что кому-то очень захотелось заработать большие деньги по-лёгкому, и потому что я не нравилась Вороновой, и у неё появился отличный способ от меня избавиться.

За что мне всё это? За что?

Глава 56 о том, где я делаю ход конём, надеясь выиграть всю партию

Мне не с кем было посоветоваться, и не откуда было ждать помощи. Я уже давно убедилась в том, что когда у человека возникают проблемы, он сразу же превращается в изгоя. Все отворачиваются от него, отстраняются на максимальное расстояние, чтобы он не успел попросить их о помощи, словно боясь заразиться его неприятностями. Каждый сам за себя. Лишь только я – вечная альтруистка – бегу по первому крику помощи, а порой и опережая этот крик. Но только за совершённое добро мне почему-то никогда не воздаётся. Юлька Решетникова, которая вечно во всём ищет тонкий психологический подтекст, как-то сказала мне:

– Ты помогаешь людям потому, что тебе это нравится, поэтому не жди от них благодарности. Чувство морального удовлетворения, которое ты испытываешь от помощи другим людям, и должно быть для тебя наградой за сделанное доброе дело.