Привет рогатому! (СИ)

На его морде появилось такое искреннее удивление, за затем чувство благодарности, что я не сразу отреагировала, когда щенок, лизнув меня в щеку, расстегнул плащик зубами и залез внутрь, чтобы прижаться мокрым тельцем.

- Атас. – Медленно сомкнула за ним плащик и обняла эту лапку. - Какой же ты маленький и замечательный.

***

Заложив руки за спину и стоя лицом к окну, он с болью взирал на то, что творил своими руками. Удержать рассвет, во что бы то ни стало до появления Гали несложно, если ты Повелитель подземных чертогов в ста тридцати мирах. Но… Какой правитель согласился бы уничтожить свой собственный народ ради встречи рассвета, прописанной в традиции свадебных обрядов?

Он удерживал наступление рассвета вот уже час. За это время мелкий дождь перешел в ливень, затем, местами над 131 миром посыпал крупный град, и вот теперь снег. Люциус смотрел на безумие за окном, слышал, как перешептываются и плачут люди в замке, чьи семьи остались за пределами дворца и не мог поверить в происходящее. Он направил своих подданных во все концы света, уже не столько, чтобы найти Галю, а чтобы не дать погибнуть народам, населяющим этот мир.

Так какой повелитель согласился бы на такое? - Задался он вопросом и тут же нашел оправдание ее просьбе. - Она женщина, влюбленная женщина, ожидающая своего звездного часа семь долгих лет. И как мужчина, подвергший ее ожиданиям, он исполнил каприз, но люди…

Вайолетт. Неужели прождав его семь лет, она не согласна и на день?

По сути, я ждал ее рождения. Я ждал исполнения предсказания. Я ждал ее всю свою жизнь. И я готов ждать ее тысячу и один рассвет в самом медленном четвертом мире… Я мог бы ждать ее еще столько же, а она…

Вайолетт женщина.

Так думал Люциус и становился все более мрачным, как и пейзаж за окном.

- Ваше Величество, - пропел знакомый голос. И он, оторвавшись от созерцания заснеженных просторов, взглянул на свое отражение в окне, подле него появилось улыбающееся лицо водной демонессы.

- Олимпия?

Демонесса улыбнулась:

- Приветствую лучшего из правителей и счастливейшего из дьяволов. – Она грациозно поклонилась.

- Приветствую, водная. Какими судьбами?

- Вы губите рыбок в моих озерах. – Улыбаясь, ответила она.

- Каких рыбок?

- Моих. В день восемнадцатилетия я получила отцовский подарок - два озера в Королевстве Дарлогрия. И очень дорожу своими владениями и их обитателями.

- И какие озера достались тебе?

- Озера Радужных Надежд и Искрящейся Воды.

- Мне знакомо озеро Искрящейся Воды, - улыбнулся Люциус.

- Мы все знаем, где Вы встретили будущую Правительницу подземных чертогов, Повелитель, – с почтением отозвалась демонесса, - с тех пор в поисках своего счастья его посетило множество Ваших подданных.

- Да… - протянул вновь поникший Темный Повелитель и погрузился в тяжелые раздумья.

- Ваше Величество, Люциус, позвольте сказать, что с тех пор я значительно расширила свои владения.

- Так ты теперь завидная невеста. – Дьявол, не поднимая глаз, как стеснительный мальчишка начал водить пальцем вдоль оконной рамы.

- Да, - вздохнула демонесса, желая, чтобы он поднял на нее взгляд и понял, наконец, что избрал не ту невесту. Но судьба распорядилась иначе. Дьявол был занят собственными мыслями и взгляда от оконной рамы и витражных плетений не оторвал.

- И я очень прошу не уничтожать кропотливые творения моих рук. – Прошептала она.

- Я тебя услышал.

- Благодарю. – Демонесса, скрыв свое лицо волнами. отступила от водной глади, как вдруг Люциус, сам того не ожидая, позвал ее:

- Ты готовишься к свадьбе?

- Да, - с горьким смешком отозвалась Олимпия, ее лица он не видел, отражение предоставило лишь волны на поверхности воды. - Как только прозреет жених.

- Он слеп? Как он может быть слеп? – возмутился Темный Повелитель.

- Он очарован чарами, чуждыми нашему миру.

- Я могу помочь?

- Можете, Повелитель, но всему свое время.

- Скажешь, когда тебе потребуется моя помощь.

- Я уже, за ней обратилась. Прощайте, мой Повелитель.

- До встречи, Олимпия.

Ее заключительное обращение все еще звенело в голове Люциуса. «Мой Повелитель» звучало бы дерзко, произнеси слова другая, но в голосе Олимпии не было издевки, раболепия или обожания, была нежность, та же бесконечная нежность, что читалась в ее синих глазах.

Он оторвал руку от окна, на котором успел вытереть пыль вдоль витражных линий и щелчком пальцев возродил образ демонессы. Улыбаясь, попытался объяснить свое поведение - чтобы сравнить так ли сияют ее глаза, как он запомнил.

- Мой Повелитель,- за спиной появилась Вайолетт. Ее тонкие руки обвили дьявола, и отражение красивого лица перекрало, образ улыбающейся демонессы. Взгляд синих глаз Люциус тут же растворил, и перед ним появились черные, как ночь, лукавые очи возлюбленной. В ней не было нежности, в ней был игривый огонек, и этот огонек никак не мог вязаться с тем, что происходило на улице.

- Ты беспокоишься? – Люциус привлек к себе принцессу.

- Да, ты не поверишь, в то время, пока твои подданные ищут сбежавшую жертвенницу, мой поставщик золотых тканей не может покинуть порт.

- Ткани…? – не поверил своим ушам Люциус.