Привет рогатому!

Они уже взвились на орлах в небесную лазурь, когда бес проявил свойственное ему любопытство.

— Хозяин, вы поняли суть ею сказанного? — помолчав, он все с тем же удивленным выражением лица продолжил. — Какие-то нигеры должны будут что-то сделать с Вами и Вашей матерью очень жестоким образом, а потом и пара-тройка грузин… — бес удивленно замолчал.

— Не знаю, есть ли в их мире лекари, и встречались ли они ей. Но кто-то должен объяснить, что все перечисленное невозможно физически. — Качая головой, согласился Нардо.

— Странная жертвенница. Неудивительно, что вызвавшие ее иномиряне забрали Галю.

— И все же, я не мог поступить иначе, — риторически ответил черт.

Бес криво улыбнулся. Хозяин мог парой тройкой ударов плети уничтожить духов, и скрыться, так и не объявившись. А затем в считанные минуты догнать похитителей, но предпочел действовать иначе. И с чего бы это?

7

… Группа разномастных мужчин спешилась в одном из самых красивых уголков земли Дарлогрии. На каменном утесе, согретом за день солнцем, где темно-синий лес, отступив от бездны, образовал уютную полянку, откуда, как с плато, вниз водопадом срывается полноводный прозрачный ручей, и кажется, будто бы каждая травинка на утесе поет сонату, известную только ветру. Здесь было поистине красиво и захватывающе. И именно с этой точки обширные земли короля Дарлогрии предстали перед путниками во всей красе с многочисленными полями, лесами, селениями, реками и озерами. Сам же замок виднелся на горизонте …

Будь я в нормальном состоянии и настроении, возможно именно так бы описала представшее перед глазами. Но в моем теле гудела каждая косточка, болела каждая мышца, а вся поездка была похожа на нескончаемую пытку четырнадцати садистов, которые от нее получали удовольствие. И в то время, как мне хотелось реветь в голос, потирая отбитый участок тела, они умудрялись делиться присказками, очень похожими на анекдоты.

Поэтому оказавшись на чудной поляне, я не без раздражения отметила, что камень утеса горячий, ветер сильный, лес значительно поредевший, трава ядовито-зеленая свистящая, вода холодная, а чертов король наплевал на народ, отгородившись от селян высокими стенами замка. Добавочным шло то, что от путников моих разит ужасно, все они — сволочи, неблагодарные и жестокие, не додумались меня вырубить на период поездки.

Но даже отрицательная оценка местности не была во главе мыслительного потока, потому что болело все и очень, о чем я поспешила сообщить, как только мы остановились, и вожак, который барон, спешившись с монстра, удосужился снять и меня.

Состыковка с землей произошла под мой вопль.

— Дьявол!

— Ууууу! Упыри!

— Сволота!

— Ах, мать вашу!

— Не смей…! — пробасил вожак безымянный, который решился заступиться за свою мать.

— Да замолчите вы! Кто б еще мораль собирался читать после шести часов бесконечных скачек.

— Мы останавливались. — Веско заметил барон.

— Да! Чтобы лошадей сменить… — чуть не плача, ответила я. Потирая основательно отбитую часть тела, попыталась пройтись, разминая ноги. Ног я не чувствовала, они плохо слушались и отказывались идти. Пришлось сесть там же на горячий утес и растирать ноги до тех пор, пока к ним не вернулась чувствительность.

— Ой-ой-ей мамочки мои… уууух.

Вожак, расседлав коня, сбросил возле меня свои вещи, то же самое синхронно делала и его свита. Отработанными движениями расстелили одеяла и разлеглись. Чуть не матернулась, когда на хлопок барона в шаге от меня, вздрогнув, материализовался воз с провизией. А следом за ней и Герман по мою душу.

— Вы что, издеваетесь?

— А что? — с полной невозмутимостью вопросил здоровяк. — Ты — жертвенница…

— Да я как кусок отбивной с кровью! S! Хоть бы выпить дали!

— А мы не брали. — Ответил Герман.

— Что?! Пятнадцать мужиков на свободе и без выпивки?!

— Приказ был — не брать! — гаркнул главный.

— Дайте мне валерьяны, иначе я его сейчас убью! Или кетанова, или мышьяка, к чему жить с отбитым за…

— Кета-ноо-ва — это что? — подался ближе Герман.

— Обезболивающее… — мычу в ответ.

— А для чего оно?

— Чтобы обезболить. Ууух!

— Зачем? — возмутился вожак.

— Ну и реально вы как… — простонала я, глядя в удивленные лица. Лица были не просто удивленные, они выражали непоколебимую уверенность в том, что обезболивать ничего не нужно. — Кто лекарь тут?

— Да нет лекарей, — махнул рукой повар. — В землицу закапываем, выживет — выберется, не выживет…

— Что? Сверху присыпаете?

— Ну, как бы, — поскреб макушку здоровяк, — к тому времени лекари из других княжеств приходят.

— Значит есть!

— Периодически… — согласился вожак. — А у тебя эти кета… есть?

— Ну, конечно! Что я без аптечки бы делала, да с нашими психнагрузками?! Вешалась бы на каждой свободной люстре.

— Висла бы, — по-своему понял Герман и кивнул.

— Угу. — Согласилась я, чтобы не травмировать историей о веревке и мыле хозяйственном.