Привет рогатому!

Маленькая фигурка растворилась в воздухе, чтобы через мгновение оказаться в тайной комнате для переговоров Его Величества Короля Гарминта Еол Шарильма XIV. Скрыв себя плащом-дымкой, она устроилась в одном из самых дальних кресел комнаты. Открыла книгу, чтобы скоротать время ожидания, и с довольной улыбкой углубилась в историю о путешествиях. Темный Повелитель не передумает встречать рассвет этой ночью — это маловероятно, а значит, все переговоры отца и дочери будут проводиться в этой комнате. Осталось только подождать развития событий.

* * *

Король был несчастен и бледен. Его кровиночка, его малышка, его деточка только что поставила отца в известность о своем интересном положении. Слов не было, чтобы описать его радость и разочарование. Как родитель, он рад продолжению рода и чем больше, тем лучше, но как правитель он не мог оценить столько глупого поступка.

И это его дочь?

Медленно Гарминт потер лицо дрожащими руками, и это было первое движение за более чем полчаса с момента разговора в тайной комнате.

В случившемся она обвинила его и его жесткие рамки содержания во дворце. То, что ее положение опровергает строгость родителя, дочь не покоробило. Более того, она жертва, обиженная двумя сильнейшими мужчинами ее жизни. Поэтому роль отца дитятки уготована Темному Повелителю, как второму виновнику ее падения. На экономическую сторону вопроса указывать не пришлось, корысть в дочери процветала чуть ли не с колыбели, точно так же, как у ее отца.

— Что же делать? — вздохнул Король.

И темное облако стало приближаться к нему, постепенно обретая очертания. Вскоре перед ним в соседнее кресло опустилась фигура в темно-синем плаще:

— Как быстро растут чужие дети. — Произнесла она.

— Вы здесь давно?

— Недавно. Как я поняла, Ваш интерес в этом деле стал противоположным изначальному. Теперь вы «за брак!»

— Да.

— В таком случае позвольте пожелать вам удачи и откланяться. — Фигурка мягко поднялась.

— Вы не поможете мне?

— Зачем? На Вашей стороне сам Темный Повелитель, и цели у вас одни и те же.

— Как скоро я увижу Вас среди противников союза?

— Не увидите, Ваше Величество. — С улыбкой ответила она. — Прощайте.

— Прощайте.

39

Меня бесцеремонно растолкали, чтобы сделать уникальное предложение:

— Вставай. Тебе пора встречать рассвет с Его Величеством Темным Повелителем.

— Еще темно, — буркнула я и зарылась глубже в одеяло. Одеялом, кстати, никто не укрыл, оставили поверх него. И вот скажите мне, где здесь нормальные заботливые мужчины? Одни чельди вредные. Мало того, что не укрыли, так еще и глубже в одеяло зарыться не дали, перехватив за лодыжку.

Я пыталась ее отвоевать, потом подумала, что захват лодыжки мне особо не мешает и уснула. И нет, чтоб в покое оставить, все же я за день намаялась свыше крыши, так нет, блин! Скрипя зубами, черногривый перевернул меня на бок, укутал во что-то мягкое и понес.

Хотела было всхлипнуть, чтобы взял с собой одеяло, но быстро поняла, что он в виде грелки тоже очень даже ничего. Прильнула к горячей груди чельда, крепко ее обхватив, сладко вздохнула и…

— Это что такое? — возмущенный голос Люциуса прорвался сквозь сон.

— Это Галя.

— И почему она в защитном плаще демонессы?

— Потому что спит, а это лучшая защита для спящих.

— Она в ней больше не нуждается! — сообщил довольный Люциус, от чего я тут же проснулась и вторила удивленному Нардо возмущенным: «Что?!»

— О! Галя проснулась.

— Люциус, договаривай. Иначе я тебя укушу. Что значит: она в ней больше не нуждается? — перекривила я его, — Меня же там убьют!

— Тебя там примут как гостя, покормят и спать уложат. — Он бросил на чельда взгляд и тот медленно спустил меня на пол. — Король отныне мне благоволит!

— И с чего бы это? Неужели внуками дело пахнет? — попытка не пытка, но может он намек мой поймет?

Люциус, кивком отправил Нардо в далекие дали, подхватил меня под локоток и повел по все еще разрушенному холлу на выход:

— Сам жду не дождусь, когда мы с ней приступим!

Я скривилась, но вовремя прикусила язык. Когда он с ней приступит, окажется, что он конкретно опоздал.

— Хочу дочку! — провозгласил Счастливый Темный Повелитель. — А затем сыновей. Или наоборот пять сыновей и маленькую красавицу, такую же, как мама!

— Такую же негодницу, — не сдержалась я.

— Повтори. — И вокруг нас странным образом пространство загремело.

Эх, придется молчать о принцесске, если жизнь дорога.

— И мне такую же в горницу, — и указала на ткань плаща, в который Нардо меня укутал. Греметь перестало, но маленькие молнии в глазах сердитого дьякола все еще мерцают. И возникает вопрос: почему я должна и далее терпеть неуважение к своей персоне?

— Я тут подумала…

— О чем?

— С твоих слов получается, что Король-батюшка уже на все согласен. Так?

— Да.

— И заинтересованность в гибели избранной жертвенницы пропала?